Вспомнил уже наказы нечистиков не соваться на Пустой луг. Правда, парадник с овинником тоже напирали на опасность его в полнолуние, до которого еще долго. Возможно, они, как и Джо, заблуждались. И тинные девки с утопцами резвятся не только под луной.
– Пусть зверь растерзает, немертвый возьмет себе кровь, – взвыла дева из тумана.
– Оставите тело лишь вы между трех берегов, – добавил мужской сип.
Волчий рык слился с отстраненным, даже потусторонним: «Третий раз – нет», – вурдалака.
Я не видел Шпалу. Что там, мне дальше кончика носа почти ничего видно не было. Но уверен, он вовсю готовился к фазе, логично следующей за провальными переговорами – к бою. Скорее всего, Джо занимался тем же.
А мне именно в ту минуту приспичило задуматься: о каких трех берегах речь? Берег Невы, берег Фонтанки и берег Мойки? А Лебяжья канавка за берег считается? Или же речь о чем-нибудь другом, мифологическом?
– В детстве я сильно простыл, – заговорил, стряхивая несвоевременные мысли, как Находько стряхивал капельки влаги с волос. – Охрип, осип – вот как вы примерно. Вы, кто про три берега и тело озвучил. Так мне тогда прописали курс прогревания. Может, и мне для вас такой курс прописать?!
К концу обращения я повысил голос. Вспылил, разозлился.
– Стой, – одернул меня Макс. – Не обостряй. Огня на все поле у тебя хватит?
Я скрипнул зубами.
– Найду.
Сам сдохну, но устрою тут крематорий для старых косточек. Как там говорил парадник? От коровьих до людских тут их валом навалено? Так давно пора выжечь дочиста.
– У огня есть неприятное свойство: он не отделяет чужих от своих, – остудил мой порыв Женька. – Не горячись. Попугали, трижды проверили. Теперь обязаны отпустить, если нет за ними права мести.
– Не долж… – не договорил.
– Право! Право! Право! Право! – зашумело, заплескалось молочное море.
Расступилось прямо передо мной. Из белесой пелены выдвинулся тощий пацан в серых тренировочных штанах и черной толстовке с капюшоном.
– Меня подарил, – из раскрытого рта тонкой струйкой полилась вода. – А я подарю тебя.
Тут-то я и порадовался, что обмотку на руку накрутил перед выходом. Не поленился.
Пообещал себе: если доживу до отпуска, то никакие курорты, пляжи и загорелые красотки в бикини не встанут между мной и деревенькой со чудным названием Журавлев конец. И уже там непременно дойду до дядиной могилы, принесу ему чарку водки и теплое благодарственное слово.