Поднимаюсь на пятый этаж, подхожу к нужной мне двери. Она чуть приоткрыта. Звонить не стал, дверь сам открыл и увидел «старика Йоханссона». Он действительно сильно сдал, осунулся и похудел. Но глаза смотрели по-прежнему, слегка прищурившись. Еще на его пальцах совсем не осталось следов никотина.
Он увидел, что я смотрю на его пальцы, и сказал:
– Я сколько себя помню, столько лет и курю. Ты сказал, что это грех, и я перестал курить. Видишь, совсем очистились.
Я огляделся. Прихожая без обоев. Хозяин посетовал: собирался делать ремонт, старые обои сорвал, а чтобы новые поклеить, на это сил уже не хватило.
Он провел меня в комнату. Мы помолились. Я его соборовал, потом исповедал и причастил.
– Последние несколько лет я собирал пустые баночки и сдавал их в металлолом. На жизнь мне и без этого хватало, получаю пенсию и дети помогают, а я все равно собирал. Сперва жалко было, это же металл, его еще добыть надо. В него труда сколько вложено, а он пропадает. Собирал, а как скопится, ездил сдавал в приемный пункт. Получал деньги и шел в церковь. Она там неподалеку. Покупал большие свечи и ставил на все подсвечники. Чтобы каждому святому по свече. Оставшиеся деньги опускал в кружку для бедных и радовался, что могу кому-то помочь. Пойдем на кухню, там моя территория, покажу, сколько у меня святых.
На кухне один из ее углов и стена, что напротив мойки с газовой плитой, сверху и аккурат до уровня обеденного стола целиком увешаны иконами. Были там и старинные в киотах, но больше всего маленьких самого разного калибра, от совсем крошечных до размера тетрадного листа.
– Вот здесь я и молюсь. Как молюсь? Бывает, что и по молитвослову, но больше так, своими словами со святыми разговариваю. Это вот мне еще от родителей достались, другие сам купил, а еще те, что на помойке нашел. Люди выбрасывают иконы. Не нужны они им. Ты бы знал, сколько я их еще к себе в гараж отнес. Я молюсь о тех, кто выбрасывает иконы, и прошу святых, чтобы они на них не обижались. По глупости всё это, по недомыслию. Живут, словно дети малые, не ведают, что творят. А мне их жалко.
Последние дни одну только мысль думаю: умру скоро. Кто теперь вместо меня будет исправлять их ошибки?
Он замолчал. Потом снял с полочки небольшую иконку с изображением какого-то святого монаха. Какого, непонятно. Время стерло на иконе надпись.