, предприниматель надеялся предоставить клиентам самые лучшие решения в области генной инженерии. «“Людям, которые возвращаются в 40 лет с намерением завести ребенка, я смогу предложить сразу несколько вариантов”, – вспоминает Дудна слова бизнесмена. – Звучит фантастически, но кто знает».
От этого коммерческого предложения Дудна отказалась, но поучаствовала в ряде других стартапов: Caribou Biosciences, Intellia Therapeutics и Mammoth Biosciences, призванных развивать медицинское применение генетической хирургии для взрослых. Кроме того, Дудна оказалась вовлечена в затянувшийся патентный спор, который, по некоторым данным, оценивается в миллиарды. Суть спора заключается в том, чьей интеллектуальной собственностью является CRISPR.
В погоне за славой и богатством доктор Хэ был не одинок. Казалось, на саммите не было ученых, не виновных в финансовых конфликтах интересов. Все эти предприимчивые биологи уже собрали от венчурных инвесторов, крупных фармацевтических компаний и фондового рынка сотни миллионов для экспериментов по генной инженерии на людях. Я подслушал оживленную беседу о новых инвестиционных возможностях. Недавно в США одобрили первую генную терапия для лечения рака – терапию стоимостью в 475 000 долларов. И пока ученые восторгались CRISPR-революцией, я спокойно размышлял, как генетическая медицина потрясает общество. Ориентированные на прибыль предприятия в области исследований и медицины открыли новую эру колоссального медицинского неравенства.
Поскольку рыночные силы продвигают CRISPR в клиническую практику, я решил ответить на основные вопросы о науке и справедливости: кто получает доступ к передовой генетической медицине? Есть ли творческие способы демократизировать эту область? Размышляя над этим, я параллельно исследовал и вопросы, которые могут серьезно повлиять на будущее нашего вида: можно ли дать родителям право выбирать генетические характеристики своих детей? До какой степени допустимо изменять состояние человека, вмешиваясь в ДНК?
Будучи культурным антропологом, я часто замечал, что во всех спорах о природе человека выступаю против биологов. С тех пор как в 1928 году Маргарет Мид написала «Взросление на Самоа»[1], антропологи стали утверждать, что жизнь человека определяется «социальным окружением, средой, где родился и был воспитан человек», а не одной наследственностью. Недавно антропологи присоединились к другим прогрессивным мыслителям в попытках выяснить, какие новые экспериментальные возможности открывает перед людьми наука