– Я же говорю – дурак, ваш бродь… Да она мечтает, чтобы ты ее, как говоришь, ском-про-мен-ти-ро-вал.
Хренов завалился на кровать и как бы сам с собой заговорил, глядя в потолок:
– Вот женщины на фронте… Конечно, лучше бы сидели дома, но как без них… Молодые, нецелованные… лезут в самое пекло… Опять же – дело молодое… Иная, только заговори и за руку возьми… Иная из жалости приласкает… Шурка – нет! Такие, как она, пока не полюбят, к руке прикоснуться не дадут… Эти настоящие…
Старшина замолк, вскоре его раскатистый храп наполнил землянку.
* * *
На следующий день у Бессонова появилась летная книжка и удостоверение личности. Просил «наган», выдали пистолет «ТТ». Занесли в полковую книгу и поставили на все виды довольствия. Но жил и питался Бес по-прежнему со старшиной и другими техниками. Летчики звали его к себе, но он был непреклонен.
Полковые всезнайки разделились пополам: одни намекали на белую кость, другие – на неразделенную любовь: мол, Шурка – официантка, красавица и хохотушка, уж больно донимала Бессонова еще в бытность его помощником при кухне. Он ее боится. А всем известно: если боится, значит, любит. Это поварихи и укладчицы парашютов приговорили окончательно и бесповоротно.
Из техзоны Бессонов вышел только на постановку задачи. На прикрытие переправ выходила первая эскадрилья в составе шести «Як-1». Одного заболевшего летчика и подменил Бес.
– Пойдешь с Лукиным. Смотри не потеряйся…
– Есть, товарищ командир, не потеряться, – ответил Бессонов, но по глазам было видно, что он хотел сказать совершенно другое.
– По самолетам!
– От винта!
Взлетели, ушли. До завязки боя в эфире тишина. Прошло полчаса.
Майор Павлов мерил КП по диагонали и смолил одну папиросу за другой.
Вдруг эфир ожил.
– На подходе «лаптежники»! Работаем по головному, заходим от солнца! Делай как я… Внимание! Слева выше 500 восемь «худых»… Расходятся… Муха, Слива – продолжайте по «лаптям»! Бес, атакуем «мессеры»…
А дальше радиообмен боя с криком, матом, звуком очередей… Командир полка не выдержал:
– «Вторая», по самолетам! Взлет по ракете!
Комэск-2 Мелешко выскочил из командного пункта.
В какофонии боя четко послышались слова Лукина:
– Горит желтоносый! Уходи, Бес! Слева! Слева!!!
– Вижу, пусть попробует… Мазила… Проскочил… Он перед тобой, работай, командир! А теперь я подправлю… ПКБэСНБэ!