2.2. «Ни слова боле: пала связь времен! // Зачем же я связать ее рожден?»
17 декабря 1903 года на Атлантическом побережье США, на пустынном пляже Сэнди Хук произошло историческое событие: Орвилл Райт на самолете, сконструированном вместе с братом Уилбером, пролетел 36,5 метров за 12 секунд. Именно с этого момента авиаторы установили прочную связь земной тверди с синевой небесных сфер. И чем тогда миссия бесстрашных воздухоплавателей не несет в себе черты явления общепланетарного значения?
Но не менее, а, как представляется, еще более важной задачей для человечества подчас является восстановление утраченной связи времен. Многие, наверно, скажут: «Не слишком ли много патетики в этой установке, да и конкретики как-то маловато…».
Тогда как вам сверхзадача мятущегося узника мрачных интерьеров замка Эльсинор?: «Ни слова боле: пала связь времен! // Зачем же я связать ее рожден?» (из трагедии «Гамлет» У. Шекспира, перевод А. Кронеберга). Принц датский берет на себя ответственность за мировое зло, пытается установить «связь времен», восстановить равновесие добра и зла. Казалось бы, прямой путь к этому – возродить справедливость, применив оружие для отомщения вероломному дяде за смерть отца. Но Гамлет не столь прямолинеен: «Жесток пусть буду я не сверх природы, // Пойду лишь с речью острой, прочь кинжал» (из трагедии «Гамлет» У. Шекспира, перевод И. Пешкова).
Не стал следовать законам вульгарного возмездия и главный герой «Авиатора». Хотя мог, наверное. Вот чтобы вы, например, сделали с чекистом-мерзавцем, который в Соловецком лагере творил такое?: «Стою по колено в воду. Из обуви – лапти, но в лаптях еще труднее, их перед работой в канаве снимают. Ногами чувствую ледяной холод, остальным телом – жар. Такой жар, что сейчас вода у моих ног закипит… Я больше не могу. Лежу на краю канавы… Вижу, что идет Воронин с револьвером, а у меня нет сил даже пошевелиться. Да, похоже, он сейчас меня и застрелит… Воронин ударил меня ногой, и мне на удивление не было больно. Оттого, может быть, что я уже не очень соотносил себя со своим телом. Кто-то сказал Воронину, что я болен, и он ударил меня еще раз. Мне бы глаза закрыть, будто потерял сознание, потому что в полном сознании воспринимать происходящее трудно… Я действительно потерял тогда сознание. Это спасло меня от выстрела, и я оказался в лазарете» [Водолазкин 2016, с. 185 – 186].