– Ну знаешь! – девушка подхватилась и стала перебирать пальцами длинную косу. – У меня снова появилось желание врезать тебе! Или, может, это после вчерашнего тебя переклинило, а?! Если хочешь знать, мне твоё «при деньгах» до фонаря, потому что я сама «при деньгах». Ясно!? А что до фотографий, то ты, конечно, нарцисс! Елизавета Георгиевна показывала мне не тебя, а те фото, которые ты делаешь. Говорила, что ты фотограф. Выставки у тебя. А твою мордаху я увидела впервые вчера ночью. И, если забыл, рассмотрела только после встречи со сковородой. И, поверь мне, выглядишь ты сейчас не очень привлекательно!
Девчонка пронзала меня взглядом. А у нее определенно есть зубки. Она не только хорошо управляется с кухонными предметами, но и палец ей в рот не клади.
– Ладно, – я примирительно поднял руки вверх. – Погорячился. Давай попробуем спокойно.
– Хорошо, – она злилась. Я видел, как быстро пульсирует венка на ее шее, а пышная грудь под широкой майкой вздымается от частого дыхания.
– Может, поедим чего? Я приготовлю, – примирительно улыбнулся и постарался сосредоточиться на ее лице, так как в данный момент я с удовольствием съел бы ее саму.
– Уж не хочешь ли ты меня отравить? – она подозрительно сощурила глаза. – Как-то очень быстро меняется твое настроение.
– Я просто предложил, но если не хочешь…
– Хочу, – снова смутилась. – Только готовим вместе.
– Хорошо, – я улыбнулся и подмигнул, от чего скулы принцессы снова порозовели.
Солнце плавно облизывало ветви деревьев, когда мы вышли на улицу. В саду, среди разнообразия благоухающих роз стоял небольшой кофейный столик и два кресла. Мы с бабулей часто провожали закат за чашечкой ароматного чая.
– Итак, – я пристально посмотрел на собеседницу. – Давай подойдем к ситуации трезво.
– А что тут думать? По-моему, у нас только один выход.
– И какой, позволь спросить? – мы сидели по обе стороны стола и наблюдали, как оранжевый шар, лавируя между яблонь, медленно опускается за горизонт.
– Завтра разъезжаемся по домам, – она устало посмотрела на меня. – Я, в конце концов, вообще посторонний человек. А ты и на похороны бабушки не приехал, о чем можно вести речь? Тебе разве нужен этот дом?
– Ты обо мне ничего не знаешь, – я чувствовал, как злость снова подступает к самому горлу.
– И не хочу. Зачем мне что-то знать? Мы совершенно незнакомые люди. Завтра вернемся к привычной жизни…