– Ты просто возьмешь и забудешь обо всем?
– Почему же? Елизавета Георгиевна будет жить в моей памяти. Эта замечательная женщина в какой-то мере тоже была моей семьей. Если бы не она, я бы не была той, кем являюсь. И мне ее очень не хватает.
Девушка опустила голову, а после и вовсе отвернулась. Через мгновение Маша глубоко вдохнула и мимолетно коснулась пальцами своей щеки. Мне стало стыдно за свою несдержанность. Ведь она была рядом тогда, когда не мог быть я.
– А дом?
– Что, дом? – она отпила чай. – Он красивый и уютный. Знаешь, еще день назад я была вполне счастлива от мысли, что проведу здесь целое лето, а возможно и не только. Но как бы я не любила хозяйку этого дома, я не готова исполнить ее волю.
– Знаешь, в ближайшие лет сто я тоже не собирался себя связывать узами брака. Посвятить жизнь одной женщине и сопливым спиногрызам – это не для меня. Но я слишком дорожу этим домом. В этих стенах находятся все воспоминания о родителях и бабушке, – всматривался в профиль девушки и волновался. – И я понимаю, у тебя своя жизнь и я тебе совсем не нравлюсь, но буду очень благодарен, если ты выйдешь за меня замуж.
– Что? – она оторопело повернулась ко мне. – Нет, ну я точно тебе что-то повредила в голове, когда треснула. Ты в своем уме?
– Рапунцель, – я словил ее свирепый взгляд и улыбнулся. – Прости, но ты очень напоминаешь принцессу из мультфильма. Я же не прошу жить со мной, Маш, только расписаться, как того требует завещание.
– А ты помнишь, что еще завещание требует? – она вскочила и, подбоченясь, процитировала. – «Они обязаны стать мужем и женой и прожить вместе три года». Три, понимаешь?
– Ну да. Но мы можем жить в соседних комнатах или даже на разных этажах.
– Совсем обалдел! А ты на совместную спальню надеялся? Может, еще рассчитывал, что я тебе супружеский долг отдавать буду?! Я знать тебя не знаю и знать не хочу! Пусть простит меня твоя бабушка, но ее внук – редкостный козёл! – девушка развернулась и помчалась в дом.
– Маш, подожди, – я бежал за ней по двору.
– Макс, реально, отвали.
У самого крыльца схватил ее за руку и развернул лицом к себе. От неожиданности девушка ахнула и шлепнулась лбом мне в грудь.
– Прости, но все же это мягче, чем сковородкой, – я держал ее за талию и вдыхал аромат роз. Сейчас пахли не бабушкины кусты, а ее волосы. Мне хотелось распустить ее длиннющую косу и уткнуться носом в копну рыжего шелка. До чего же манила к себе эта огненная малышка. – Ты очень красивая.