Гоша был отличником. Иногда девчонки из зависти называли его зубрилой, но он только шутил в ответ. Учёба давалась парню легко. На контрольных он успевал решать сразу несколько вариантов – для себя и для тех, кто оказывался “в затруднительном положении”.
Шегутного, добродушного Гошу класс выбрал комсоргом не за выдающиеся образцовые качества, а лишь потому, что он умел сам вывернуться из любой сложной ситуации и вытащить остальных.
Алла Гошу не понимала. Он так нелепо вёл себя с ней. Сам подсаживался на уроке, но вдруг, ни с того, ни с сего отпускал дурацкую шуточку. Она принимала близко к сердцу – замыкалась, затаив обиду. Он же на перемене, как ни в чём не бывало, подходил и предлагал позаниматься с ней химией.
Только успокоившись, Алла получала новую порцию мальчишества в свой адрес: какую-нибудь кличку, безобидную со стороны, но неприемлемую для себя. Такие “качели” в поведении одноклассника выбивали из равновесия.
Не раз Алла решала, что вообще перестанет общаться с Гошей. Но тот подходил, весело заговаривал или, как обычно, решал за неё задачи.
Вот и теперь он, подмигнув Алле, добавил:
– Не связывайся с Иркой, она дутая отличница. Лучше останься после уроков – физику объясню, – и, весело насвистывая, пошёл своей дорогой.
Маши не было в школе четвёртый день. Со слов подруг, она подхватила простуду.
Сегодня отсутствовал и Олег. Появившись к последнему уроку, он, как ни старался сдерживаться, всё же не мог побороть распирающие эмоции – просто цвёл.
Пожимая руки приятелям, стоящим около класса в ожидании звонка, Олег начал объясняться:
– Машку навещал. Апельсины ей носил.
– Чё делали? Четыре часа апельсины ели? – усмехнулся Гоша.
– Музыку слушали. Ну, и всё такое…
Олег перешёл на шёпот. Ребята сплотились вокруг.
Алла оказалась рядом. Разложив на подоконнике учебники, повторяла русский. Кроме первых фраз она ничего не слышала, но прекрасно понимала, о чем речь.
Головой Алла не принимала близости до свадьбы. Однако природа брала своё, многократно усиливая интерес к сладкому запретному плоду. Любые упоминания о свиданиях будоражили воображение девушки, под внешней скромностью которой скрывались сильнейшие чувственные порывы. Дремлющие до поры женские возможности готовы были проснуться в любой момент, накрыть её с головой и утащить в пучину.