Впереди медленно вырисовывалось, проступая, проявляясь в сером тумане, словно на фотопленке, угловатое здание, зияя подернутыми покрывалами паутины, темными провалами. Колючий ветер швырял в лицо противную морось, словно отталкивая, гоня прочь от этого мрачного, забытого Богом и людьми места. Где-то в подлеске хрипло, с надрывом прокричала какая-то птаха и медленно бредущий Аргус, мокрый от холодной росы, облепленный колючими семенами замер, и в головы прыгнул образ длинных черных коридоров. Остро пахнуло опасностью, автоматы взлетели в руки, хотя стрелять было некуда. Отточенный годами ночных караулов и вылазками северной стороной рефлекс брал свое. Хотя далеко не каждую опасность можно увидеть глазами и скосить свинцовой очередью. Бывают вещи куда более опасные, нежели голодная шкилябра или химерник, могущие выпить ум или душу, оставляя тело пустой оболочкой. Лесники рухнули в мокрую траву и, извиваясь змеями, поползли в сторону серого куба. С возникновением Зоны быстрота разворачивания ириниевых приисков велось с размахом. Широта славянской души не разменивалась пустяками: и если велась стройка, так непременно всесоюзная, если строился коммунизм, то только всемирный и на века. Никто не знал, что произошло, военные уходили среди ночи, бросая технику, грузя людей в товарняки и гоня на ту сторону Периметра, слушая, как лопаются вдогонку подпорки и обрушиваются прорубленные в болотистых землях тоннели. Ходили слухи, будто они пытались вернуться и взять Шахты под контроль. Ириний, практически неистощимый, экологически безопасный источник энергии был слишком ценен. Ценнее, нежели жизнь отдельно взятого человеческого индивида.
Кеноиды не таясь шли впереди, оставляя в заиндевевшей траве проторенные мощными телами темные дорожки, хотя жаркий знойный июнь подходил к средине. Шахты жили иной жизнью, стоя над привычными законами. И если где-то и была преисподняя, то она выглядела именно так – серо, угрюмо и стыло. Несомненно, где-то здесь должен быть свой цербер, охраняющий проход на ту сторону, не его ли мертвое прикосновение чуяли насторожившиеся кеноиды? Нигде не видно часовых, и это очень подозрительно. Конечно, дисциплина у бандитов никакая, но в таком гиблом месте даже у них ушки должны быть на макушке. Они хоть и обдолбаные пыльцой, но далеко ведь не дураки.