– Папа?
– Что, сын?
– А можно мне хомяка?
– Эм, не знаю, Вильям, посмотрим.
Посмотрим. В переводе с родительского языка: я не буду об этом напоминать и надеюсь, что ты скоро забудешь.
– У Джейкоба есть хомяк.
– Ага.
– Его зовут Мистер Шоколад.
– Хорошее имя.
Я улыбнулся сыну в зеркало заднего вида. Вильям – копия матери. Девчонки будут по нему с ума сходить, когда он подрастет. У него правильные черты Мел, ее большие карие глаза и светлые волосы.
А потом я увидел Мел, быстро идущую через парковку к машине: мою красавицу-жену, в розовой толстовке и с волосами, собранными в тугой хвост, потому что она собиралась ехать играть в теннис. Она шла, низко опустив голову и нахмурившись.
Она вот-вот заплачет.
Тут я обрадовался, что решил за ней проследить.
– Вильям, я сейчас вернусь. Ты уже большой мальчик, посидишь немного один, ладно?
Он посмотрел на меня карими, как у матери, глазами.
– Там мамочка?
– Просто посиди минутку тут и не выходи. А потом сразу увидишь мамочку.
– А что, если придут плохие дяди?
– Плохие дяди не придут, парень! Я буду рядом и присмотрю за тобой. – Я поднял палец: – Одна минута, и все.
Он медленно кивнул, хотя смотрел все еще недоверчиво.
Я вышел из машины и запер ее, нажав кнопку на брелоке сигнализации. Воздух подземного гаража был затхлым, пахло чем-то кислым. «Гольф» Мел стремительно сдавал назад с парковочного места. До него было еще два ряда машин. Я замахал рукой.
– Мел!
Вместо ответа машина резко стартовала в направлении выезда, я видел, как одной рукой Мел держит руль, а второй защелкивает ремень безопасности. Меня Мел не заметила. Пробираясь между припаркованных машин, я споткнулся о низкий бетонный бордюр между рядами и чуть не упал. В последней попытке привлечь внимание я крикнул еще раз:
– Мел!
Мой голос прозвучал тихо и беспомощно, отразившись от низкого бетонного потолка. Голубой «гольф» стремительно поднялся по выездному пандусу и скрылся, влившись в поток вечернего трафика.