– Теть Оль, мне и не нужна никакая терапия. Я хотела…
– Сталинград? Оторванные руки-ноги и людей спасать? Ну шла бы тогда в Склиф или на скорую что ли. Здесь рутина. Очень ответственная рутина, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнула я, затянувшись тоненькой сигаретой с ментолом. Каждый, кто курил, а к этой категории относилось 100 % персонала, мог использовать вредную привычку как повод ненадолго отлынить от работы. И вот я снова закурила.
Контингент, который обслуживал госпиталь, составляли в основном высокие отставные чины, каждый из которых требовал к себе исключительного отношения. За любую допущенную оплошность можно было утонуть в угрозах и жалобах, в то время как руководство твердило – клиент всегда прав. Так я постепенно, но сильно разочаровалась в долгожданной профессии. Не хотелось быть работником сферы услуг. А просто делать людям добро хотелось уже не так, как раньше. В один из дней, когда я сидела в курилке, закинув усталые ноги на скамейку, перед глазами поплыли люди, делавшие мне когда-то больно: две Маши из начальной школы, учительница русского, Шеф и другие бесцеремонные байкеры, некоторые невзлюбившие меня спасатели из Кировска. Вспомнилась и женщина, плевавшая мне в лицо, и толстые, угрожающие жалобой послеоперационные генералы. Вишенкой на торте неприятия был начальник отделения. «А почему я вообще должна работать для людей? Они же и в грош меня не ставят. В то же время нельзя бездельничать. А другая деятельность, вроде бизнеса, в принципе не интересна…»
Тогда я решила, что буду работать для себя. Буду помогать людям только для того, чтобы самоутвердиться и доказать, на что я способна. Корона, снятая с буйной головы заботливой рукой Михалыча, нарисовалась вновь. Ее фальшивый блеск подпитывали не полученные знания и опыт, а простой человеческий эгоизм.
Глава 14. Приозерская сходка спасателей
В Хибины я не могла попасть около полугода. Работа в реанимации, учеба, подработка на горнолыжном курорте в Дмитрове и недавно купленный старенький паджерик не отпускали.
Приближалось лето, и я шла домой, хлопая закрывающимися после ночного дежурства глазами. Вспоминала события прошлого года. Как я мчалась на ниве на север через четырехсоткилометровые перегоны карельской тайги по убитой дороге, на которую выбегали лисы и лоси. Как, пересекая полярный круг, пылила по песку, словно это был не север, а дикий запад, а стайка голубых стрекоз сопровождала меня почти до зеленоборского моста. Озеро Гирвас. Река Умба…