Я зашел в «Собачий дуэт», сел в самый дальний от очага угол и попросил пиалу чая и тарелку медовых кексов. В «Собачьем дуэте» никто никогда не заказывает чай.
Примерно через минуту она вышла ко мне и села напротив.
– У тебя крепкие нервы.
– Уже знаешь о том, что было утром на Совете? Впечатлен.
– Понятия не имею, о чем ты. – Она раздула ноздри: недобрый знак. – Люди какие-то заходили сюда, искали тебя.
Ее зовут Айхма, и я знал ее отца много лет назад, когда тот был капитаном Зеленых. Мы с ним служили вместе, пока он не бросил тянуть лямку и не пошел в гладиаторы. Как и я, на избранном поприще он преуспел, пройдя путь от пушечного мяса до верховоды Тем за каких-то шесть лет. Я скучаю по нему. Когда Айхме было четырнадцать, я сказал ей, что на смертном одре ее папа взял с меня обещание позаботиться о ней. Конечно, это была ложь; на деле он сказал что-то вроде «держись подальше от моей дочери, или я оторву тебе голову». Да и никакого смертного одра не было – он истек кровью на песке под одобрительный гвалт и ор семидесяти тысяч стадионных зевак. Странно, наверное, так умирать.
– Если это не чины, волноваться незачем, – сказал я.
Айхма пожала плечами.
– Два северянина и млеколицый. Я им честно сказала, что тебя не видела.
Я расслабился. Млеколицый был моим деловым партнером. Сделки у меня примерно следующего характера. Правительство выдает мне зарплату для подчиненных золотом. Я же им плачу серебром – шесть торнезе на человека ежемесячно. За один золотой гистаменон дают сто шестьдесят торнезе. Из-за нехватки серебра на монетных дворах не существует законного способа произвести нужный мне обмен. Кто хочет возглавить монетный двор – покупает должность у канцлера за большие деньги, которые еще предстоит как-то отбить. Но такие хлопоты ни к чему – моя зарплата составляет лишь десятую часть процента от всех отчеканенных монет. На чеканку золотой монеты уходит ровно столько же времени и сил, сколько на серебряную или бронзовую. Поэтому дворы заготавливают много-много золотых, ровно столько, сколько необходимо, серебряных и ноль целых ноль десятых бронзовых. Армейские полки́ заботятся о мелочи сами, оттискивая грубые, ужасного качества медяки из расплющенных обрезков труб. Поэтому, когда мне нужно серебро, чтобы заплатить подчиненным, я обмениваю правительственное золото на не совсем правительственное серебро, которое беру у честных торговцев вроде того млеколицего и пары северян – по особому, довольно выгодному (для меня) курсу. И теперь, думаю, понятно, откуда у меня столько знакомств на Старом Цветочном рынке. И почему именно я добился успеха в здешней коммерции – ведь от имперца голубых кровей и кожных покровов мои честные торговцы дали бы отчаянного дёру.