Как это вообще могло случиться, черт побери?! Он лишь хотел поговорить с ней. Но когда Джоан выскользнула за ворота замка, вместо того чтобы вернуться в башню, ему стало любопытно, куда она направилась и (что уж тут скрывать) кто ее спутник.
Он пришел в ярость, попросту рассвирепел, и повел себя чертовски глупо.
Проклятье, он хотел только защитить ее, предостеречь, но все его добрые намерения разлетелись прахом. Положение требовало тонкой дипломатии, а Алекс пошел напролом, круша все вокруг, будто безумец с кувалдой. Прежде заставить его потерять самообладание удавалось одному только Бойду.
Алекс перевел дыхание, пытаясь укротить чувства, что еще бурлили в его крови.
– Я не хотел… – Он осекся, потом заговорил снова: – Боюсь, я должен перед вами извиниться.
Под ее настороженным взглядом он почувствовал мучительный стыд. Нет, черт возьми, это было совсем на него не похоже. Он не препирался с молодыми женщинами, не срывался, не теснил их к стене, не пытался ими овладеть.
Впрочем, настороженность не смягчила язвительности Джоан.
– Извиниться за что? – спросила она. – За то, что вы преследовали меня? За то, что задержали меня на улице? За то, что читали мне нравоучения, указывали, как нужно себя вести, хоть это вовсе вас не касается? За ваше лицемерие и самодовольство? Или за то, что вы сами едва не совершили того, в чем так гневно меня упрекали?
Губы Алекса сжались. Возможно, она была права, черт бы ее побрал, но ее сарказм задел его за живое. Он ведь пытался принести извинения.
– Я лишь хотел вас предостеречь, ради вашего же блага…
– Мне не нужна ваша опека, я о ней не просила.
Алекс почувствовал, как в груди поднимается гнев, и попытался сдержать себя, тело его словно окаменело.
– Едва ли вы сознаете, что творите и к чему это может привести. Последствия могут быть ужасными. Я лишь стараюсь вас защитить.
Его слова не вразумили Джоан. Казалось, она силится обуздать злость.
– Мне не нужен рыцарь в сверкающих доспехах, который спас бы меня от самой себя, сэр Алекс. Вопреки вашему убеждению, будто я не способна думать своей головой, я хорошо знаю, что делаю, и полностью сознаю последствия своих поступков.
– Я не говорил ничего подобного. Черт побери, я вовсе не считаю, будто вы не способны думать своей головой.
Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь прежде бранился в присутствии женщины. Но девушка, похоже, не обратила внимания на брань и держалась так, словно ничего не слышала.