А ведь ещё совсем недавно, была мирная жизнь. Каждое утро (очень рано, пока все ещё спали) на скамеечке у дверей квартиры, на лестничной площадке, молочница оставляла молоко, сметану, творог. Проснувшись, бабушка вносила всё в квартиру. Совсем недавно, в прихожей стояли чёрные сверкающие сапоги – отец вернулся на побывку со сборов военных переводчиков. Уже веяло грозой.
Но отцу не пришлось быть военным переводчиком. Когда началась война, ему было 32 года. Талантливый учёный в области радиотехники, из провинциальной, не имеющей возможности дать сыну образование семьи. В 14 лет он приехал один в Киев, был рабочим, закончил ремесленное училище, техникум, вечерний институт. Был учеником и сотрудником зав. кафедрой профессора Никитина. Как только началась война, и наши танки оказались малопригодными, Никитину пришло из Москвы предложение направиться на Урал с целью разработки радиоаппаратуры для новых танков. Он отказался – «не могу оставить кафедру в трудное время». И предложил своего талантливого ученика – Бориса Гальперина. И отец направился на Урал. Не могу умолчать: Никитин сознательно остался в Киеве, активно сотрудничал с захватчиками, агитировал за самостийную Украину…
Бомбёжки, бомбёжки… Началась мобилизация. Мои дяди совсем молодые – 20 и 25 лет – уходили на фронт.
Илья Наумович прошёл войну в морском десанте. Десантники высаживались с катеров в укреплённых вражеских районах под непрерывным огнём и в большинстве погибали. Марк Давидович воевал в танковых частях, горел в танке… Оба дяди перенесли тяжёлые ранения, выжили, но оба стали инвалидами.
Траектория моей судьбы вела по прямой – 18 сентября немцы взяли Киев – да, по прямой в Бабий Яр. Но здесь-то моя судьба отклоняется от предполагаемой траектории, выпадает мой первый счастливый жребий.
В моей жизни было несколько счастливых жребиев. Но вот – первый. Мама работала на киевском авиационном заводе. Передо мной её сохранившийся пропуск. Я его процитирую, опишу. На лицевой стороне обложки – герб СССР и золочёная надпись – «Народный комиссариат оборонной промышленности», а внутри справа – удостоверение №22, Гальперина София Наумовна, слева – подпись мамы, утверждающая подпись, печать… и портрет мамы. Она – красавица, округлое лицо, причёска с пробором посередине, обрамляющими голову косами. Похожа, пожалуй, больше на украинку, чем на еврейку. Но фото чёрно-белое, а глаза у неё были серые, глубокие, выразительные.