– О какой злой магии ты говоришь, – спросил я, внезапно обеспокоившись.
– Ты сам все увидишь. Давай только договоримся: каждое утро обсуждать все, что будет тут происходить. Но учти: в оборот тебя они возьмут быстро. Может быть, прямо сегодня. Научись не только впечатляться тем, что увидишь, но и смеяться над происходящим.
Мне не понравились эти слова. Я не хотел вовлекаться в какие-то неведомые разборки малознакомых или совсем незнакомых людей. «Если дело дойдет до конфликтов, в которых нужно принимать чью-то сторону, я просто уеду», – решил я, но тут же вспомнил о Лани. Эта девушка привлекала к себе, и мне захотелось сначала дождаться ее приезда.
Я вышел на дорогу. Слева небольшой забор с калиткой, ограждающий дворик с колодцем. Женщина пропалывала грядки возле своего домика. Огромные деревья росли вдоль дороги. Я прошел немного вперед. Село заканчивалось в метрах ста после хаты Барбароссы. Слева и справа был густой лес, потом дорога поднималась вверх и уходила в поле, покрытое пшеницей. Обитатели нашего лагеря как сквозь землю провалились. Тишина и плотный воздух…
Наступил вечер. Вместо ужина Помощник позвал всех на «вечернюю прогулку». Мы все – я и еще человек пятнадцать, выползшие неизвестно из каких нор, – собрались возле хаты. Локка остался в палатке. Ни Доктора, ни Скандинава среди нас не было.
Из дома вышел Барбаросса. Он был бос и одет в нечто, отдаленно напоминающее армейское х/б.
«Вечерняя прогулка» началась с того, что Барбаросса велел всем снять обувь и бежать за ним, наступая на его следы. При этом с нас было взято обещание повторять абсолютно все его движения. Тот, кто отказывался от этого условия, оставался дома. Насколько я помню, согласились все.
Сначала мы бежали по дороге, а потом свернули в лес, состоявший из перемежающихся зарослей акаций и елей. Тут и началось настоящее мучение. Бег продолжался минут сорок. Мы поднимались и спускались по склонам оврагов, наступая на еловые шишки, раня ноги колючками акаций, пока не добежали до крутого обрыва над водой.
Казалось, что край обрыва возвышается над гладью погружавшегося в сумерки водохранилища метров на сорок. Барбаросса добежал до края и… прыгнул вниз. Бежавшие передо мной люди свернули в сторону, не рискуя прыгать в пропасть. За две секунды, пока ко мне приближался край бездны, я подумал, что здесь явно кроется подвох, знакомый мне по работе с разными тибетскими «гуру». Не мог