Когда из-за поворота с мороженым в руках показался Зорькин, Лола открыла дверь и, придерживая руками юбку, выбралась из машины.
– Вот. – Ванька протянул мороженое.
– Ммм, крем-брюле! – улыбнулась. – Спасибо! Люблю крем-брюле.
– Мир? – неуверенно спросил Ванька.
– Ага, – лизнула мороженое. – Ну ладно, я пойду.
– Может тебя подвезти куда-нибудь? – косясь на часы, спросил Ванька.
– Не надо. Я уже приехала. Пока. – Лола крутанулась на каблучке и пошла, покачивая бедрами, прочь.
Бесчисленные стада скрученных жгутом свинцово-серых облаков меланхолично проплывали мимо крохотного, запылённого временем окошка старого барака, времён, как шутил Ванька, первой империалистической.
– Вот это да! Как ты такое провернула?! Как тебе только в голову пришло? А если бы он не простил?
Рита Петрова в голубом прозрачном пеньюаре восседала на огромном немецком чемодане, обклеенном «переводилками» с некрасивыми немецкими девушками. Девушки были красивыми ровно до момента появления в жизни Алексея Петрова Риты и, конечно, соперничать с ослепительной русской красотой не могли.
– Простил? Ха! За что? – Лола два раза присела, разминая боль в коленях.
– Ну как?! Ты сорвала ему свадьбу!
– Он сам себе её сорвал. И прекрасно это понимал. Да и она хороша. Невинная овечка. Испытание устроила. Целочку свою берегла. С ней и осталась. Так что никто не в накладе.
– Ну, знаешь, я до свадьбы с Лёшкой тоже не спала. – Рита обижено выпятила сочную губу.
– Ты – другое дело, не сравнивай, ты в другом городе жила, у вас романтика и всё такое. – Лола подобрала с соседнего чемодана свёрнутый в рулон дивандек, тряхнула. – Тяжёлый, зараза. Помоги!
Всколыхнув волну оборок, Рита встала с чемодана и, подхватив с другой стороны края дивандека, накрыла им полуторный диванчик. Диван-книжка – единственная мебельная собственность четы Зорькиных служила для сна одновременно обеим парам. И Зорькиным и Петровым. Так уж получилось.
К месту службы, пригородный посёлок Виденицы, обе пары приехали с разницей в три дня. С жилплощадью в гарнизоне была напряжёнка. Зорькины приехали первыми. Им пообещали настоящее «своё» жильё в виде комнаты в старой коммуналке, но… через неделю. «А пока поживите в бараке. Временно. Как только комната освободится, сразу переедете», – заверил начальник жилищной службы Печкин.