– Наблюла уже, – подумала я, но маме ничего не сказала.
Решила поступать в ЛФЭИ им. Н. А. Вознесенского (Ленинградский финансово – экономический институт). Институт хороший на Садовой, недалеко от Гостинки и Невского. Заплатила за месячные подготовительные курсы, сейчас вся в учёбе.
В институт поступила, но радости особой нет.
Похоже я беременна. Вот тебе и «любовь» Захарки и моя глупость. Даже не знаю, что делать. Мне семнадцать лет. Я несовершеннолетняя. Время идёт. Рожать? А, как же учеба? Что я родителям скажу? Захара ненавижу. Не знаю, как отнесусь к его ребёнку, ведь это же его семя. Мутит постоянно. Кошмар, какой – то. Зося вся в «личной жизни», поговорить некогда. И, о чём? Что я скажу?
Сидели, ужинали. На меня накатила рвота. Еле добежала до туалета. Зашла в ванную, умылась. В комнату идти не хочу. Зося – женщина, наверное, всё поняла. В ванной, верёвки натянуты…
– Варька, открой немедленно! – стук в дверь.
К стене кафельной лбом прислонилась, слёзы текут… себя жалко… выхода нет…
– Открывай! Дверь выломаю! – встревоженный Зоськин голос.
Открыла задвижку. Зоська, как молния влетела в ванную.
– Дура! Марш в комнату! Разберёмся!
Уже сидя в комнате:
– Ненормальная! Сколько уже?
– С двадцать второго июня…
– Выпускной?
У меня только хватило сил головой кивнуть.
– Он, то, знает? Что говорит?
– Ничего. Гад он, паразит, – только и смогла сквозь всхлипы выговорить я.
– Может оно и к лучшему, – протянула Зоська, – А, то, твой батька, братец мой, таракан усатый, головы нам поотрывает.
– Почему таракан? Он больше на медведя похож.
– Какая разница, кто тебе голову оторвёт? Таракан или медведь, – подумала, – Знакомые у меня есть, с абортом договорюсь.
– Это не страшно? – поинтересовалась я.
– Не страшнее твоего нынешнего положения, – и, посмотрев на меня, – Не боись. Я их сколько переделала. Ничего, живу. И ты переживёшь. Хорошо, что жалеть не будешь, не от любимого. А, козлы, пускай сами по себе живут. Им дети не нужны.
– Какой он? – тихо спросила я.
– Маленький, живой. Ты о нём не думай. Не жалей. Папашу его вспоминай, – легче будет.
Я задумалась. Теперь мне уже стало жалко этого крохотного, не рождённого ребёнка, который уже есть, он хочет жить, а я, его мать, убью своё дитя. И об этом убийстве Зося говорит с таким спокойствием, как о чём – то обыденном. Просто – помеха в жизни, которую необходимо устранить.