– А разве компрессор не работает от электричества? – спросил Митя. – От чего? – переспросила Мария.
Митя покрутил пальцем в воздухе. Ну, да, откуда в лесу электричество?! Надо спросить что-то другое.
– И что вы разводите? …Раков?
Про раков, это первое, что пришло Дмитрию в голову. Глупо, конечно, но уже поздно.
– Головастиков.
***
– Тпрр-у-у-у!
На улице послышались голоса; скрип остановившейся брички; по настилу, в сторону дома застучала старушечья палка.
– Приехали! – крикнула Маша, оттолкнув Митю в самый конец деревянной постройки, – Прячься, скорее!
Единственно, куда бы мог спрятаться студиозус, так это за ту самую дощатую стенку. Ничего, кроме огромного чана на чугунной подставке, он в темноте не увидел. Прижавшись к стене, молодой человек наблюдал сквозь широкие щели, как за Марфой Авдеишной в дом вошел грузного вида мужчина, по одежде своей сильно напоминающий то ли прикащика из скобяной лавки, то ли купчину.
Вот так попали! – выдохнул Митя.
Повязав на голову голубую косынку, и покрестившись, Маша юркнула следом за ними.
Что же мне делать, что же мне делать? – соображал студиозус. Наверняка, это тот человек, о котором говорила Мария. Сейчас что-то будет. А хорошо было бы посмотреть.
Была-не была!
Пригнувшись, Митя выскочил из неудобственного укрытия, и пробрался к распахнутому настежь окошку. К счастью, окно в маленьком домике располагалось настолько низко к завалинке, что Дмитрию не составило большого труда схватиться пальцами за деревянный наличник и, слегка подтянувшись, видеть все происходящее в комнате краешком глаза.
– Проходите, садитесь, – сказала Авдеишна.
Торгаш подхватил стул одной пятерней, и подставил к столу.
– Что же, продолжим наш прерванный разговор, – буркнул он, – Товар свой покажете?
– А как же! Внученька, где ты?!
Гость по-хозяйски уселся на стул, возложив на стол новенькую фуражку. Его прямые с проседью волосы были аккуратно причесаны; печатка на указательном пальце, искрилась золотом всякий раз, когда он постукивал им по столу.
Из сеней появилась Мария. Сделав пару робких шагов, остановилась возле раскрасневшейся бабки.
– Повернись, – сказала старуха.
Опустив голову, девушка медленно повернулась.
– Косынку сними, подними личико.
Мария повиновалась. Коса, с заплетенной в ней синей ленточкой, непослушно выпрасталась наружу; меж грудей блеснул зеркальный хрусталик.