Я вглядывался в широко распахнутые глаза Мануэля Торреса, пытаясь понять, что движет этим человеком: был ли он членом какого-то секретного общества или ордена, или он сбежал из психушки. В моей голове живо рисовались картины в духе Дэна Брауна: темные коридоры и закоулки, в которых перешептываются монахи-отступники, приемники древних знаний.
– Это я, сын мой, – произнес Фер, – я прощаю тебя, но мне нужны доказательства твоей преданности. Ответь мне на три вопроса. Первый: помнишь ли ты еще нашу цель?
– Мир должен гореть в огне.
– Молодец. Ты верно служишь нашему делу. Александр Лопе – тоже избранный?
– Да.
Фер сделал небольшую паузу, обдумывая последний вопрос:
– Теперь вкратце перескажи мою биографию, сын мой.
–Учитель, я недостоин осквернять своим языком твой святой жизненный путь.
– Рассказывай, сын, и да будет твое повествование кратким и правдивым!
– Ты был священником в Маледо, – начал мужчина, – и там обрел благодать. Теперь ты знаешь истину. Теперь мы знаем истину.
–Это все?
– Теперь ты учитель избранных, наш учитель, – захныкал Мануэль, – простите меня, падре.
Я чувствовал удивление и отвращение. Сколь же сильна была в этом человеке вера в своего «учителя», в его святость. Даже в таком плачевном состоянии, в галлюциногенном трансе, Мануэль поклонялся своему кумиру. Я задумался, какая же сила внушения должна была быть у главаря этих сектантов, раз они его столь яро боготворили. Боготворили на грани смерти, в упадке разума, с пеной у рта и слезами из глаз.
– Давай кончать с этим, Фер, – шепнул я, – он же вконец сумасшедший.
Кудрявый медленно кивнул.
– Мы уже узнали достаточно. Но, прежде чем сдать этих ребят полиции, надо их чуть-чуть обработать.
Фер залез в машину и вскоре вернулся с парой новых шприцов и бутылкой вина. Вначале мы занялись Мануэлем. Я держал ногу мужчины, а мой подельник воткнул иглу во внутреннюю сторону бедра, у самой мошонки. Мануэль что-то лепетал, прислушавшись, я услышал обрывки молитвы. Потом мы повторили эту операцию со вторым нашим пленником, до сих пор пребывавшем в отключке.
– Алкоголь, – пояснил кудрявый, – чтобы их виновность не вызвала вопросов. Заодно очухаются немного позже и с памятью будут кое-какие проблемы.
Фер открыл бутылку вина, смочил из горлышка салфетку и вымазал бандитам лица, имитируя последствия бурной попойки, Подумав, кудрявый капнул Мануэлю немного на сорочку.