Я достал флягу и сделал глоток. Перед тем как выйти из комнаты, я еще раз взглянул на Олега и затем вышел, плотно закрыв за собой дверь. Из холла я поднялся на второй этаж, открыл первую дверь и вошел в комнату Дины.
Раньше она была нашей с Олегом. Обои были разрисованы гитарами, нотами и микрофонами. Были там и фотографии: «Битлз», «Муди Блюз», «Дорз» и здоровенный роскошный плакат «Лед Зеппелин», стоивший по тем временам целое состояние. Теперь с ними как признак нового поколения соседствовали «Модерн Токинг», «Металлика», Алена Апина и Титомир. На полке стоял тайваньский банан-двухкассетник и лежали кассеты, а рядом со шкафом находилась кровать, которой Дина пыталась придать вид дивана. Напротив кровати стоял туалетный столик, из открытого ящика свешивался чулок. Я пошел в комнату Олега. Раньше здесь жили наши родители. Все те же довоенные кровати, комод и гардероб на потертом линолеуме. И по-прежнему идеальный порядок. На камине красовалась наша детская фотография, где мы были сняты около здания райкома комсомола в наших лучших костюмах. Ни брат, ни я так и не стали комсомольцами, меня воспитывала улица, а Олега – книжки, но нам нравилось для разнообразия таскаться на райкомовские дискотеки – там была яркая цветомузыка и мощный звук.
Я уселся на кровать Олега, и она жалобно заскрипела подо мной, бросил сигарету на холодный желтый линолеум и потушил ее ногой. Я долго сидел, не думал ни о чем, потом встал и пошел вниз за сумкой.
Я уже начал стелить постель, когда вдруг вспомнил про одну штуку. Я не был уверен, что Олег сохранил его, и осмотрелся по сторонам. Он вряд ли был ему нужен, а с другой стороны, наверное, и не мешал. Я наудачу открыл первый попавшийся ящик гардероба.
Среди одежды Олега блеснул полированный приклад. Я сел на корточки, засунул руку внутрь ящика и почувствовал ладонью металл. Ствол стукнул о стенку ящика, раздался глухой звук, прокатившийся по холодному линолеуму. Я вытащил обрез. Там же за парой ботинок я нашел коробку с патронами. Все это я положил на кровать и сел рядом, глядя на обрез. Сосед, уже взрослый болван и уголовник Юрка заломил за него аж пятьдесят рублей. Как мы пахали, чтобы заработать на него! Оба, почти два года!
Никаких кино, футбола, развлечений. Мы заключили договор: если один из нас нарушит его, он должен расстаться со своими деньгами. Я знал, что Олег никогда не нарушит условия договора. Я не был уверен только в себе. Так уж получилось, что мы оба сдержали слово.