Девочка мышкой в сени шмыгнула, а Матрена медлит.
–Ты, может, чего пошить у меня хочешь, Мотря?
– Нет, Варятка, всё у меня есть. Девка моя тебе тут не мешала?
– Да что ты, попросила разрешения за работой моей посмотреть.
– Ну-ну, – усмехнулась Мотря. – Косорукая она, учить ее – только время тратить. – И вышла.
У меня аж руки отнялись после этого разговора. Страх обуял, испугалась я за Раечку, кабы чего эта ведьма ей не сделала
Этим же днем померла у нас одна одинокая старуха на улице. Мы её всем миром обмыли, обрядили, а в ночь читать по ней пошли. Лежит бабушка в гробу, монашка Псалтырь читает, а мы ей помогаем, подпеваем, когда надо. На улице темнотища, новолуние. По нужде по одной боязно выходить было. Вот мы всей толпой и пошли. Не успели в огороде пописать присесть, как раздался жуткий хохот. На холмике земляного погреба стояла черная страшная собака и, оскалив зубы, хохотала. Темно кругом, только чудовище хорошо было видно. Оно как синим пламенем о было окружено. Кто-то завизжал от страха. Я осенила себя крестным знамением. Мороз прошел по коже. Тут раздалось пение псалма. Старенькая монашка дрожащим голосом выводила: «Бог богов Господь глаголя…»
Все дружно подхватили псалом: «…и призва землю от востока на запад…» Голоса наши звучали всё увереннее, и чудовищу это не понравилось. Собаку вырвало кровью и собственными кишками. Затем она вновь проглотила эту мерзость, завыла и растворилась в воздухе. Продолжая петь псалмы и беспрестанно крестясь, мы вошли в домишко покойницы и закрылись на все запоры. И только тогда заговорили между собой.
– Да что ж за бесовщина-то такая! Я на войне такого страха ни разу не испытывала! – Шурка Иваниха первая начала. Она на фронте санитаркой была. Чего только не видала.
– И-их, девка, то война, там люди, а это нечисть поганая, ведьма нас стращает. – Монашка перекрестила рот.
– Мотря это, некому больше. Давно я про нее знаю, что душу ей знахарка подменила из Красивого, к которой родители ее повезли ребенком умирающим. Да и кто знает, какого беса ей подселила та ведьма проклятая. Может, и не Мотря это вовсе, а только образ ее.
Бабы загалдели, вспоминая необъяснимые происшествия в деревне.
У одной корова пала на утро, после того, как женщина повздорила с Мотрей у колодца, у кого сад в одночасье погиб, когда Мотря на яблочки позавидовала вслух. Мотря, Мотря, Мотря… Я слушала и ужасалась: ну как я днем что не так Мотре сказала, и сделает она гадость моей Рае.