Проехав ещё с километр, мы остановились. Вокруг чистое поле, поблизости ни души. Но если отойти от машины и спуститься по холму, выйдешь к неглубокой речушке. Это навело на кое-какие плохие мысли.
– Утопить меня решил? Учти, я буду сопротивляться. Выцарапаю тебе глаза, чтобы Соня всё поняла по бесстыжей морде.
– Глупостей не болтай, – поморщился он. – Утопишь тебя бесследно. Ты даже нырять толком не умеешь, сразу всплываешь.
Это оскорбление? Ладно. Я посоветовала себе не дурить.
– Хорошо, глупостей болтать не буду. Для чего мы здесь?
– Поговорить хочу.
– А у Сони, к примеру, нельзя?
– Нет. Нам бы в городе пока не появляться.
– Хорошо, – кивнула я. – Давай поговорим. – Но Глеб не торопился. – Ну? Я жду. О чём разговоры будем вести? О погоде или расскажешь о типе с газеткой? – С этим вопросом я лезла в третий раз. – Как хоть его зовут? Или это тайна?
– Не тайна. А зачем тебе имя?
– Просто. Зачем людям знать имена?
– Запала на его смазливую рожу, да?
От такого вопроса я растерялась на секунды. Дурак, что ли? Посмотрела на Рокотова, хлопая ресницами, а он вцепился взглядом в мои глаза.
– Запала? – переспросил.
Дурак. Но, признаться, ход мыслей мне понравился. Приятно ощущать ревность, а гневается он не впервые. Переживу.
Я потомилась какое-то время, потёрла ухо и вышла из машины, чтобы ненароком не выдать радость. Глебушка последовал за мной, что мне тоже пришлось по душе. Я спускалась к реке, ощущая, как он злится позади. Сердце билось часто, я замедлила шаг, зная, что он не обойдёт меня, так и будет плестись за спиной. Наверное, это издевательство над собой и над ним. Но так хотелось растянуть момент, и я поддалась искушению. Мне это нравилось, и те самые бабочки запорхали в животе.
Меня бросило в жар, когда Глеб позвал:
– Ева, ответь. Он тебе понравился?
Голос серьёзный, требовательный. Шутить было опасно, но я шла не спеша и улыбалась. Срывала колоски и старалась успокоить дыхание. А ноги были словно чужими, картинка перед глазами расплывалась. Секунда, и вдруг я оказалась прижата спиной к Глебу. Одной рукой он обнимал меня, а второй лез под подол плаща.
– Запала? – спросил вновь, но уже шёпотом, касаясь губами виска. Его ладонь была на моём бедре, нежно поглаживала и щипала. – Скажи правду. Не шути.
Стыдно, но я одурманилась. Откинулась головой ему на плечо, закрыла глаза. Глеб дышал мне в волосы. Казалось, время остановилось.