– Можешь прочитать, – я кивнул подбородком на ноутбук. – А лист положи.
Люська поставила на стол локти и прочитала с выражением:
– Если я дал слово, то сдержу его во что бы то ни стало! – горячо заявил Миша. – Ибо настоящий друг слов на ветер не бросает. А дружба для меня – святое. Дружбу я истово ценю, а свою Родину я люблю преданной любовью!
Повисла пауза.
– Ну как? – спросил я.
– Глеб, что это было?
– Диалог двух друзей.
– Они и какого века?
– Из нашего. Обычные десятиклассники.
– Обычные в понимании кого? Что за бредятину ты печатаешь?
– Не я это придумал.
– «Ибо», – хмыкнула Люська. – Устаревшее словечко. Его даже пенсионеры почти не употребляют. А у тебя в книге так говорят старшеклассники?
– Не у меня в книге, а в рукописи Иннокентия Ивановича. Он пишет подростковую повесть.
– Н-да. Он бы ещё сказку написал для самых маленьких. Самое то в его возрасте.
– Мне кажется, сказка у Иннокентия получилась бы намного лучшего этого шедевра. Вчера было такое предложение: «Мальчик ударил себя в грудь кулаком и поклялся перед всем классом исправить двойку по арифметике». Речь идёт не о первоклашке, а о десятикласснике. Иннокентий Иванович даже двадцатилетних называет мальчиками и девочками. Слух режет.
– Так скажи ему об этом.
– Пытался. Орать начинает. Обижается.
– Тогда забей. В конце концов, твоя задача превратить его иероглифы в читаемые предложения. А о чем и как он пишет – не твоя забота. Ибо нефиг заморачиваться.
– Я и не заморачиваюсь, ибо это не в моих правилах.
– Молчал бы лучше, – скривилась Люська. – Ты создаешь проблемы на ровном месте. Вот я никогда не парюсь.
– Считаешь это достоинством?
– Во всяком случае, не считаю это недостатком, – выкрутилась Люська.
Я хотел возразить, но мне помешал странный звук, похожий на хлопок. Не успел я удивиться, как раздался второй, третий… десятый хлопок.
– Глеб, это стрельба, – вскрикнула Люська, схватив меня за руку.
– Оставайся в комнате.
– Ещё чего. Я с тобой.
– На стрельбу не похоже, – сказал я, услышав ещё несколько хлопков. – Может, это звуки с улицы?
– В доме! – выдохнула Люська, достав из кармана телефон.
Я выглянул в коридор. Тишина. Люська крепко держала меня за руку.
– Ослабь хватку, – попросил я, направляясь к лестнице.
– Глеб, мне не страшно, но как-то не по себе. По-твоему, мы правильно поступаем, спускаясь вниз?