На секунду Катя опешила, но не подала виду. Он выпустил её руку из ладони, но Катя не убежала, как хотела прежде, она словно размышляла, как та принцесса из сказки «Двенадцать месяцев», где ставить запятую в предложении «Казнить, нельзя помиловать» или «Казнить нельзя, помиловать».
– Не будешь сердиться?
– Я подумаю, – плохо скрывая улыбку, ответила Катерина.
– Ну, скажи, что не сердишься.
– Ладно, не сержусь, – улыбнулась она.– Пока.
Сергей ещё долго стоял у подъезда, пока, наконец, в тёмных глазницах дома на пятом этаже не загорелся огонёк. Катя, выглянув, тут же задвинула занавеску, будто бы посмотрела в окно, надеясь, что он уже ушёл. Направившись, домой он вдруг вспомнил, что Костя остался у Любы, наверняка, он заснул, какие мы идиоты, завтра же к нему приезжает мать. Завтра утром, нужно будет обязательно позвонить Любаше. Сергей ускорил шаг, до общежития недалеко, и он с облегчением вздохнул, зная, что неприятностей с комендантшей не будет. Она понимающая женщина, особенно когда ей делали приятные маленькие подарки, пусть даже в виде коробки конфет, и дорога на ночное гулянье свободна. Сергей вспомнил, как поцеловал Катю. Дотронувшись до своих губ, он улыбнулся. Она так рассердилась, но ей понравилось, это она сделал вид, что я попытался оскорбить её.
Вдруг его кто-то дёрнул за плечо, Сергей резко развернулся и приготовился к атаке, но это оказался запыхавшийся Макс.
– Чёрт тебя побери, – выругался Сергей, – что ты здесь делаешь? Ты же у Любы хотел остаться.
– Да-да, хотел, только наши девочки, что-то напели Наташе, и она слишком нос начала задирать, стала из себя принцессу строить.
– Брось, Макс, завтра поговорите, значит, был повод.
– Хм, я даже знаю какой, но она сама так не стала бы себя вести, это они её накрутили. Представляешь, Костик и тот остался, спит себе на диване. Любонька его, видите ли, пожалела, а как я намекнул, про то, чтобы с Наташей остаться, стала из себя строить…
– Знаешь, Макс, ты, конечно, извини, но Люба сама может решать, кому оставаться в её доме, а ты вроде бы как стал набиваться.
– Кто? Я?! – с негодованием ткнул себя в грудь Максим большими пальцами, – ладно, проехали.
Сергею не понравился тон Макса и всю остальную дорогу до общежития они шли молча. Тот почувствовал неодобрение друга и, казалось, что под его подошвами скоро начнёт дымиться снег, так яростно он шагал и пыхтел время от времени.