– Садись, мамуль, я всё приготовлю. – Марина Карловна не стала сопротивляться. Боль в ноге беспокоила, хоть и не так сильно как несколько ней назад. Мама не любила быть беспомощной, но всё-таки уступила дочери. Ей приятна забота Кати. Девушка быстро нарезала мягкий батон, вытащила из холодильника масло и земляничное варенье. Она вспомнила, как летом они с девчонками собирали ягоды в лесу. Какой от них исходил аромат и даже теперь, открывая банку, вспомнила, потому что запах не забываемый. Мать с радостью смотрела на дочку, какая же она красавица – тёмные густые волосы заплетены в две гладкие упругие косы. Безупречная гладкая кожа, цвета слоновой кости. Глаза вишни – карие, почти черные, обрамлены длинными пушистыми ресницами. Полные, похожие на лук Амура губы кораллового цвета и ямочка на правой щеке. Она появлялась всегда, когда Катюша смеялась. Марина Карловна, любуясь дочерью, вспомнила её отца. Как всё тогда непонятно вышло, может потому, она и не смогла забыть его. Катя похожа на него и каждый день напоминала Дмитрии. С матерью Катя совсем не похожа, да и характер у неё отцовский, сильный.
Марина Карловна вспомнила, как впервые увидела Арбенина. Он появился в их посёлке поздним вечером. Стояла весна, и пахло черёмухой. Марине в 1977 году только исполнился двадцать один год. Проснулась от стука в окно, видя за стеклом лицо незнакомца. Накинула поверх ночной рубашки длинную вязаную шаль и вышла на крыльцо, осветив лицо чужака фонариком. Около калитки мужчина лет тридцати трёх- тридцати пяти – высокий, черноглазый брюнет, с висками чуть тронутыми сединой. Смутившись, он улыбнулся и извинился за поздний визит.
– Простите меня, что я так поздно, глупо заблудился в вашем лесу… Меня зовут Арбенин Дмитрий Николаевич, может Антонина Герасимовна, не сообщила? – он полез в нагрудный карман, как потом выяснилось, за письмом от неё.– Я врач, хирург, работал вместе с Петром Новиковым…
– А-а-а, – протянула Марина, – с Петькой? Так бы сразу и сказали, а то я сразу не поняла, о чём речь. Наверняка, об этом знает папа, но сейчас он спит. Моё окно выходит во двор, вот и услышала вас.
Марина рассмеялась, потом, вдруг спохватившись, сказала:
– Заходите же, что вы стоите, – он не решительно вошёл, а она спросила:– вы, наверное, голодны?