Ужас же нагоняло творившееся за крепостными стенами.
Аркин – второй по размерам и величию город империи после столицы Тирра, золотого Амелита. Все его богатство и значимость проистекало из-за того, что в незапамятные времена демиурги, не захотевшие селиться в столице, избрали для своей обители ничем не примечательный в те времена город.
С помощью своей силы, местных жителей и щедрых даров правителей Тирра воздвигли они здесь свою обитель. Цитадель магии – альма-матер многих защитников сущего и школа для слуг их верных сионов – опоры спокойствия империи, борцов с колдовскими силами.
Много поколений демиургов было воспитано в стенах обители, и каждый мастер, вышедший из ее стен, по традиции сажал за крепостным валом дерево – молодую вишню. Дерево, почитаемое как символ чистоты, праведности и мирового порядка среди демиургов.
Помимо того, что многочисленные деревья, не старившиеся благодаря магии, вложенной в них при посадке, радовали жителей вкусными и сочными ягодами, они еще и защищали город от любого проявления колдовства. Ни один колдун не мог нанести ущерб городу своими заклинаниями. И ни одно порождение темной колдовской силы не могло переступить магический круг священных деревьев. И вот теперь мощнейшая магическая защита города, возводимая несколько сотен лет, рушилась, подтачиваемая могучим темным колдовством, с коим не могла совладать сама природа деревьев.
Подлый враг выбрал единственный способ, который мог сокрушить защитный магический круг. Священные деревья нельзя было срубить или выкорчевать. Их можно было уничтожить только всеразрушающим колдовским пламенем.
Вишневый сад, белый от распустившихся цветов, пылал. Огонь беспощадного магического пламени заключил город в огромное кольцо, которое медленно сжималось, пожирая деревья.
Налившиеся весенними соками, нестареющие вишни как могли сопротивлялись огню. Их зеленые листья не чернели, а медленно плавились под нестерпимым жаром и тонкими каплями падали на землю. Белоснежные цветы роняли свое лепестки, не столь сильно пропитанные магией, и те сгорали в пламени на лету. Многие же соцветия взмывали, поднятые жарким воздухом на умопомрачительную высоту, а потом долго и траурно планировали вниз, покрывая своими бесчисленными лепестками мостовые города.
Один из самых дерзких лепестков, осмелившийся взмыть на столь запредельную высоту, внезапным порывом ветра бросило прямо в лицо правительнице. Лепесток уткнулся в белокожую щеку Рианы и прилип. Герцогиня аккуратно сняла его со щеки и пристально рассмотрела, держа его на своей ладони. Лепесток был почти совершенен. Нереально белый цвет, почти прозрачная фактура с тонкими прожилками, и чудом сохранившийся на нем аромат цветущей вишни. Только опаленный огнем краешек лепестка делал его немного ущербным.