Тишайший заиграл желваками, однако и на этот раз сдержал себя. Поблагодарил Швецию за отзывчивость, попросил передать Карлу заверения в глубочайшем уважении, искренней дружбе, а его супруге подарки. Их выдаст Горну глава Посольского приказа Афанасий Ордин-Нащекин. Посол сдержанно поклонился, пятясь, вышел из палаты.
Не успела за ним закрыться дверь, как в палату вошел дворецкий Богдан Хитрово. Хотел что-то сказать, но его чуть не сбил с ног, влетевший в Думскую Никита Одоевский. Высокая шапка дворецкого накренилась на бок, посох выпал из его рук, с грохотом ударился о гранитный пол. За Никитой в палату вошел стряпчий Волков.
Недоумение Хитрово развеселило царя. Он громко рассмеялся, потом велел выйти Богдану и Никите. Поманил пальцем стряпчего:
– Ну, рассказывай, баламошка, зачем осаду с Соловецкого снял и войско распустил. Ума лишился, голова на плечах надоела?
Агатий отвесил земной поклон, потом упал на колени:
– Не гневайся, великий государь, а прежде выслушай.
– Про звезду, что ль прибежал рассказать, так я сам её вижу, не слепой как Василий Темный.
– Звезда-то ладно, монах Никодим, он же Савелька Петров, что летописи в монастыре строчит, заранее мне поведал, что хвостатая звезда появится в небе. Это когда ее там и следа не было. И предупредил: коль она завтрева появится, то станет знамением божьим в их, раскольников, поддержку, а нам, значится, надобно с обители снять осаду и уходить.
– И ты, лободырник, поверил неблазному монаху и убежал, распустив войско! Да я тебя четвертовать велю!
Царь поднялся, ударил посохом так, что в окнах зазвенели разноцветные стекла. Волков пополз к Алексею Михайловичу, чтобы поцеловать кончики его синих сафьяновых сапог с загнутыми мысами. Но царь его отпихнул каблуком. Стряпчий повалился на спину, плаксивым голосом запричитал:
– Да как же было не поверить, коль Никодим как волхв, такое предсказание сделал. А может тут и колдовство.
– Колдовство? – царь слегка умерил гнев. – Хм. А что, недаром ведь соловецкие монахи и иноки в ересь впали, не ровен час со Злым гостем снюхались. Пусть Собор в этом разберется. Летописца бы этого сюда, да на дыбе попытать. Но как его возьмешь, пока стены монастыря его спасают. Не хочу лишний раз кровь русскую проливать. И тебя, мордофилю, к обители с ультиматумом посылал только для острастки чернецов. Приказа в очередной раз штурмовать я бы тебе не отдал. Вон, шведы уже нас подначивают, смеются в рукав. А ты мою хитрость похерил. Но ежели монахи все же с дьяволом спутались…