– Было бы проще и разумнее с самого начала определить юнца в скрипторий, коли он такой ученый, – заметил Хью тоном рачительного хозяина. – Мне доводилось видеть его работы – глупо заставлять его делать что-то другое, глупо и расточительно!
– Все так, но совесть, видишь ли, не давала ему покоя, и пока он не прошел все стадии рядового послушничества, не угомонился. Три года он трудился у меня, потом два в приюте Святого Жиля – ходил за больными и увечными, потом еще два работал в садах Гайи, а после помогал пасти овец в Ридикросо, и только тогда остановился на ремесле, которое, как мы знаем, подходит ему гораздо более прочих. Однако и поныне, сам видишь, он не желает пользоваться привилегиями на том основании, что его руке подвластны кисть и перо. Если другие должны подвергать себя опасности, скользить и оступаться на заснеженной крыше, значит, и он тоже должен. Честно сказать, не самый страшный недостаток, – признал Кадфаэль, – но он во всем доходит до крайности, а Устав этого не одобряет.
Тем временем они пересекли двор, направляясь к надвратной башне, где Хью привязал своего коня – рослого, костистого, серого в яблоках конягу, которого он предпочитал всем прочим и который мог бы с легкостью нести на себе не одного, а двух-трех таких седоков, как его худощавый хозяин.
– А снега-то сегодня не будет, – сказал Кадфаэль, вглядываясь в дымку на небе и поводя носом, будто принюхиваясь к легкому, словно усталому ветерку, – ни сегодня, ни в ближайшие несколько дней, так мне кажется. И серьезных морозов тоже – поморозило, хватит уж! Дай Бог тебе удачи – чтоб твое путешествие на юг прошло сносно!
– На рассвете тронемся. И, с Божьей помощью, к Новому году вернемся. – Хью взял поводья и легко вспрыгнул в высокое седло. – Хорошо бы оттепель немного задержалась, пока вы не приведете в порядок крышу. Надеюсь, так и будет! И навещай Элин, она тебя ждет.
Он поскакал за ворота, оставляя за собой гулкое эхо. В морозном воздухе мелькнула и погасла выбитая копытом яркая искорка. Кадфаэль повернул назад и направился к дверям лазарета, чтобы глянуть, достаточно ли целебных снадобий в шкафчике брата Эдмунда. Еще какой-нибудь час – и поползут сумерки, такая пора, самые короткие дни в году. Выходит, брат Уриен и брат Хэлвин нынче последними работают на крыше.