Дядя, тайный поставщик пологов для королевского двора, кончено же хорошо знал все местные растения. И однажды мне разрешили с ним пойти в лес. Подозреваю, что меня ему скорее всего навязали. Потому что это было, мне кажется, один единственный раз. Все остальные куда-то разъехались, бабушке было не до меня, а Олег как раз собрался за ягодами. Он очень ценил свое одиночество и возможность побыть одному в тишине и красоте леса. И тут я, вошла в горницу румяная с мороза. Я правда старалась вести себя как можно тише, лишний раз не отсвечивать и только с благодарностью стараться запомнить все то, что он говорил. И наверное, говорил он про многие растения. Но я навсегда запомнила только кровохлебку – из-за кровожадности названия. Как будто кто-то придет и выхлебает всю твою кровь; в лучшем случае ты сам в ней захлебнешься. И еще пижму – потому что она якобы должна помочь при облысении, а лысых это как будто и не интересует, почему же они не воспользуются таким прекрасным средством, раз оно под рукой в больших количествах. И кажется еще был лабазник. Но это уже не точно.
У меня всю дорогу, часа три-четыре, было ощущение что со мной делятся какой-то очень важной и серьезной информацией и грех такое не ценить. Как будто я вдруг повзрослела на несколько лет сразу.
И к слову о растениях – десятью годами позже, в 19, после второго курса я попала в археологическую экспедицию под Сургутом. И там вокруг лагеря рос почти повсеместно багульник. И мне тогда рассказали, что он полезный, но вредный, лекарственный, но ядовитый и лучше лишний раз по его зарослям не ходить и не дышать, а то как минимум разболится голова. Прямо-таки суеверный ужас мне он внушал. И я старалась лишний раз в тех кустах не появляться. Убей не помню, что мы там раскапывали. Какую-то стоянку. Поселение, захоронение. Керамику, вероятно находили. Смысл был в том, что на данной территории должны были какое-то оборудование устанавливать, связанное с нефтедобычей, могу врать. Но копать наши раскопки требовалось энергично, чтобы уложиться в четко обозначенные сроки. И вот однажды, уже недели три спустя после начала работ, приключился сильный ветер. А раскоп находился у самой кромки леса. И несколько тонких высоких сосен попадали в периметр. И корни их были уже существенно подрыты. И они так сильно кренились при каждом порыве, что меня охватил панический ужас. Нарвавшись на выговор от руководителя, добрейшей души человека, который был зажат между дурным предчувствием и необходимостью соблюдения регламента, я просто села на краю раскопа и отказалась работать. И буквально через полчаса одна из сосен таки рухнула на людей, которые там энергично копошились. Девушка Надя попала под раздачу. Заработала сотряс. Свозили в больницу. Бедный наш руководитель, не находил себе места от чувства вины и угрызений. А я тогда решила, что все-таки внутренний голос лучший советчик при прочих равных. Да и при неравных тоже.