Ли Цин-чжао (1084–1155) и Ли Юна (987-1053). Их ценность не ограничивается только одной из названных сфер: это многогранные личности, талантливые во многих областях и отражающие величие своей эпохи. Благодаря им потомки сегодня могут понять культурный код цивилизации, повторить же эту классику невозможно, поэтому она так ценна.
В прощальной речи у могилы Маркса Энгельс напомнил одну из его основных мыслей: сначала человеку нужно решить проблемы пропитания, жилища и одежды, только после этого для него станут актуальными вопросы религии, политики, искусства. Большинство людей в обществе занято материальным производством, в истории материальная деятельность занимает основное место. Подобно гаоляну, который после брожения и дистилляции превращается лишь в каплю вина, лишь малая толика материальной деятельности и человеческих талантов обретает духовный уровень. В своих «Размышлениях о книгах и человеке» я писал, что даже в такой духовной деятельности, как чтение книг, гораздо больше потребителей (читателей), чем созидателей (писателей). Все мы, как тот пастух, не можем стать эталоном и войти в историю, нам остается лишь смотреть в звездное небо и искренне беседовать со звездами. Это тоже наслаждение.
Часть первая
Исторические деятели
Глубокие раздумья перед святилищем Ухоуцы
В истории Китая много знаменитых людей, но никто так безмерно не восхищает, как Чжугэ Лян[4]. На китайской земле несметное число храмов предков, но ни один из них не вызывает такое бесконечное благоговение, не наводит на такие глубокие размышления или горькие сожаления, как святилище Ухоуцы[5] в Чэнду. Это здание, окруженное легендарным ореолом, притягивает к себе сердца и китайских, и зарубежных почитателей.
Ухоуцы находится на оживленной торговой улице в южной части Чэнду. Его укрывают два высоких дерева баньяна, вход охраняет пара каменных львов, посетителей встречают ярко-алые ворота с загнутыми углами. Внутри можно сразу ощутить величественную атмосферу этого места, возвышающегося над бренным миром. За воротами посетителей ждут садик, зеленые кроны деревьев, извилистые дорожки, разнообразные цветы. Дорога длиной в пятьдесят метров ведет прямо ко вторым воротам, по обе стороны от нее стоят старинные стелы эпох Тан и Мин[6]. Прохладная сень зеленых зарослей и вековая таинственность стел словно готовит к встрече с мудрецом, жившим тысячу семьсот лет назад. Через вторые ворота мы попадаем в