– Да уж, – грустно поддержала Лера. – Младшая внучка тоже нос проколола, волосы в черный цвет покрасила, а челку – в розовый. Я, говорит, эмо!
– У бабушки-стиляги внучка – эмо? – усмехнулась Капа. – Неудивительно.
– Все равно, мы как-то поживее были, – вздохнула Лера. – Мы жизнь любили. А эти эмо все депрессивные какие-то. Сядут в уголке и грустными эмоциями между собой обмениваются.
Универсал повернул влево, в переулок. Минивэн – следом.
– Переулок Сапожный, – прочитала Капа на стене низенького кирпичного строения. – Куда он его вообще везет?!
Универсал снова свернул. Макс вывернул руль, но тут же затормозил – из-за угла двухэтажной сталинки, прямо на дорогу вышли люди. Да не просто вышли, а с песней. Женщины в цветастых юбках и звенящими монисто, мужчины в теплых кафтанах и с гитарами. Женщины пели под струнные переливы, кружа и вскидывая руки с перстнями и кольцами:
Ай дану дану данай!
Ай дану дану данай!
Капа засмеялась.
– Здорово!
– Весело! – захлопала Лера. – Все ж лучше, чем эмо!
Но Макс не разделял восторги пассажирок. Несколько раз отрывисто посигналил, затем поморгал фарами, но вольный цыганский народ продолжал петь.
Макс выругался, нажал на кнопку, опуская стекло.
– Проехать дайте!
От толпы отделилась молодая цыганка с бубном и подошла к машине. Голосом певучим и вкрадчивым обратилась к водителю:
– Ай, красивый, позолоти ручку, всю правду расскажу! Про удачу твою скорую, про любовь твою горячую! Что на душу положено, что судьбою дано…
– Не надо! – перебил Макс. – Проехать дайте!
– Хорошую женщину встретишь, восемь деток тебе народит! Три мальчика и три девочки!
– Вы же сказали, восемь! – влезла Валерия. – А три плюс три – это шесть!
Цыганка мгновенно переключилась на нее. Тряхнула длинными серьгами, потрясла бубном и проворковала:
– Ай, бриллиантовая моя, хорошо считаешь! Умная женщина – мужчине головная боль! Ручку позолоти – все расскажу тебе: что было, что будет…
Капа на бесполезные разговоры время не тратила. Она сдвинула дверь – в салоне сразу стало холодно и шумно.
– Будулай! – крикнула она бородатому мужчине в широкополой шляпе, стоявшему у обочины. Он курил трубку и не спеша пускал тонкие струйки в небо.
Цыган указательным пальцем приподнял край шляпы. Сверкнул перстень с крупным камнем.
– Златан! – важно сказал он.