Выйдя из подвала, Соболев принялся закрывать входную дверь. Замок был старый, и некоторое время с ним пришлось повозиться. Борода стоял рядом и говорил:
– А я, между прочим, вспомнил этого типа. Знаешь, кто это?
– Кто? – равнодушно отозвался Соболев.
– Это же Колесников! Боксер. Не узнал, что ли?
– Спорт меня не интересует, даже шахматный.
– Слушай, а чего это он на тебя так? Ты ему что, не понравился?
– Я не нравлюсь ментам.
– Ментам? Какой же он мент!
– Менты и преступники – одни и те же люди. Только находятся по разные стороны закона. И те и другие, кстати, обожают спорт.
– Не знаю. Я против спорта ничего не имею. Я сам люблю футбол. Но я ни тот ни другой.
– И я каждое утро делаю зарядку. Когда не пью, – задумчиво и опять как бы сам себе проговорил Соболев. – Но физические занятия и спорт – разные вещи. Наша федерация еще не знает, что она готовит своим болельщикам!..
Интереснейшая эта мысль была прервана. Рядом прозвучал голосок:
– Ой, ребята, вы уже закрываетесь?
И Борода вздрогнул. Прямо перед ним стояла Наташа.
– А я хотела увидеть Сергея Васильевича, вашего директора, – сказала она.
– На хрена он тебе нужен, Наташенька? – возмущенно обрадовался Борода.
– Хотела поговорить с ним насчет работы. Днем как-то не получилось.
– Это тебе просто судьба улыбнулась, – быстро сказал Борода.
– В каком смысле? – не поняла Наташа.
– В том, что не получилось поговорить с Корбутом. Он бы тебя уже принял. И ты бы уже сейчас, может, проходила курс молодого бойца.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Только то, что сказал. А за объяснениями обращайся вон к прессе. Саня у нас может объяснить все! А мне надо спешить домой.
Соболев улыбнулся.
– Почему я должен объяснять твои глупости?
– Это не глупости. Но мне, к сожалению, некогда. Все. Пока!
И Борода незаметно для девушки подмигнул Соболеву. После чего тут же оставил их. Соболев опять не сдержал улыбки. При всем женолюбии Борода ни за какие коврижки не изменил бы своей Вике.
– Ну так и что же это означает? – Наташа повторила свой вопрос Соболеву.
– Это означает, что мне поручили тебя проводить.
Соболев коснулся ее руки, и они тронулись в сторону площади.
– Не понимаю, – сказала Наташа.
– А разве ты не хотела, чтобы кто-нибудь из нас тебя проводил?
– Нет, ну я, конечно, не против. Мне это приятно. Ну ладно. В общем, так. Я скажу откровенно. Я дружу с Васениной и поэтому знаю, что предприятие ваше ненадежное. Даже более ненадежное, чем наш институт. Я бы сказала, оно ненадежно в такой же степени, в какой сомнительна личность его директора. Единственный надежный человек здесь, как утверждает Васенина, – это ты.