Ни в ванной, ни в коридоре не было ни одной его вещи. Особых вещей не было у него и в комнате. Только кровать с грязным матрацем, табуретка и стол без клеенки. Никто из гостей, из его собутыльников, после встречи с мамой Валей уже не приходил к нему. Да и мы с вами задержимся не более чем на пять минут.
Как раз в то время, когда мучимый Вова подходил к магазину, в дверь его квартиры позвонили. Звонок был короткий и однократный, что говорило о большой вежливости или скромности звонившего. Мама Валя сразу поняла, что это не к ней. Она стояла у кухонного стола, широко расставив ноги, и с ожесточением стучала молотком по курице.
Женщина эта имела очень привлекательный вид. Не для поэтов, к сожалению, а для сатириков, юмористов и просто женоненавистников. Была она в том критическом возрасте, когда всякая мать со своей материнской позиции решает для себя проблему взаимоотношений с мужчинами. Кто просто отставляет эти отношения на второй план, кто еще прилагает усилия и старается ничего не менять, а кто, не прилагая никаких усилий, вычеркивает мужчин из своей жизни.
Ну а кто-то ведет себя подобно самке австралийского паука, пожирающей самца, ее оплодотворившего. Мама Валя относилась именно к этой наиболее редкой категории.
Черные усики уже уверенно наметились на ее решительном и волевом лице, хотя лицо это продолжало ежедневно обезображиваться косметикой. Привычка, избавится от которой, наверное, не в силах ни одна женщина. Ее тело, как бы повинуясь новой установке относительно мужчин, тут же приняло все формы, не вызывающие у них аппетита. Ряд защитных жировых складок прошел из-под мышек до бедер, убрав ту самую соблазнительную линию, которая дается женщинам еще в период их созревания. Живот угрожающе разбух и выступил перед грудью, что сразу придало профилю ее внушительный таранный вид. Особенно ярко это проявлялось в том девичьем халатике, который по причине невысокой зажиточности она все еще продолжала носить дома. Маме Вале недавно исполнился тридцать один год.
– Кого это черти принесли! – невольно вырвалось у нее. И тут же последовала команда: – Генка, пойди глянь!
Папа Гена, только что вернувшийся из жэка, где он работал слесарем-сантехником, воспользовался затишьем в комнате и прикорнул на стареньком раздавленном диванчике перед поломанным телевизором.