Мы с Уилфридом увиделись снова только осенью, когда «Эсперанса» – так назывался его новый корабль – вернулась назад из последнего чартерного рейса. Я обрадовался нашей встрече, но Уилфрид повел себя как-то странно: он был необычайно хмурым, ворчливым и напряженным.
– Как прошел сезон? – спросил я.
Капитан зло сплюнул в воду.
– Самый худший груз, какой только может быть – это человек, недовольно проговорил Уилфрид. Я насторожился. Цинизм ему совсем не шел.
На следующий сезон по гавани ходили довольно-таки странные слухи. Якобы чартерные гости на корабле Уилфрида были настолько недовольны, что даже прерывали свое путешествие на середине и уезжали прочь.
Это никак не поддавалось моему пониманию, потому что мореходные навыки Уилфрида были для меня абсолютно бесспорны. Я даже забеспокоился за него.
Ближе к концу лета мне удалось выкроить себе в клинике длинные выходные для отдыха и отправиться вместе с друзьями в плавание под парусами к побережью Дании.
В порту Хеуруп Хав я обнаружил яхту «Эсперанса».
Уилфрид находился на борту своего корабля, но это был уже далеко не тот человек, которого я знал раньше. Он выглядел измученным, мрачным и к тому же был довольно сильно пьян.
На следующее утро «Эсперанса» снова вышла в море, Уилфрид был у штурвала и выглядел как прежде.
Однако потом я узнал, что он внезапно отменил два чартерных рейса, только потому что там было забронировано меньше половины мест. Одураченные заказчики из второй половины пригрозили подать на него в суд – на возмещение убытков и морального ущерба.
Следующее сообщение о нем прозвучало еще тревожнее.
У Уилфрида были немалые долги перед верфью, и все его гешефты в этом сезоне был настолько плохи, что ему не хватало денег даже на то, чтобы покрывать текущие счета.
Иногда врач должен и обязан проявлять личную инициативу.
Я немедленно позвонил Уилфриду, рассказал ему о яхте, которую, возможно хотел бы купить, и попросил его приехать и проконсультировать меня. Он был готов немедленно ко мне приехать. Как только он оказался сидящим в кресле напротив меня, я относительно быстро перешел к волнующей меня теме: «Что с тобой происходит? Ты стал другим, ты уже явно не такой, как прежде, и выглядишь так, как будто своей жизни не рад».
Уилфрид сидел напротив меня молча и явно страдал.