У меня появилось подозрение, что гость красит себе ресницы естественным цветом. И кожу, чтобы она выглядела, как кожа. Ставит себе веснушки там, где у него веснушки. Моет волосы, чтобы потом снова их испачкать. Губы красит бесцветной помадой. Во всяком случае он часами занимает ванную, но в нем ничего не меняется.
Когда он устремляется к дивану, то заранее опускает руки и валится на мягкую обивку. Пластом лежит на фрейдовской кушетке, щеки свисают по сторонам, руки безжизненно падают.
Есть такие люди, по которым видно, что они пришлись к месту, хотя они только-только приехали. Есть такие люди, по которым не видно, что они не пришлись к месту, словно они придутся к месту везде. Интересно, можно ли настолько срастись с диваном, стать с ним одним целым, что нельзя будет сказать, где гость, а где диван. Наверно, гостю будет больно, если я сейчас упаду на диван. К тому же интересно, сколько он еще собирается отдыхать, то есть, когда он, наконец, поднимется и продолжит чистить пастернак.
Кстати, при ближайшем рассмотрении трудно сказать, не стоит ли счесть одежду гостя чрезвычайно вульгарной. Эти шнуровки на суставах вдоль и поперек, словно он какая-то Клеопатра. Я говорю лежащему на диване гостю: это отнюдь не брюки, это пижама.
Я все больше склоняюсь к мнению, что гостю лучше, когда им управляют твердой рукой и дают возможность вырасти. Сам по себе его рост не является моей первостепенной задачей, ну и ладно. Мне было бы приятней, если б он остался таким же маленьким, как теперь. Для этого придется наложить на него бандаж в надежде, что тот замедлит рост и облегчит переноску его маленького тела. Тогда я однажды смогу возить его по миру в чемодане, а если в качестве мумии он будет выглядеть особенно устрашающе, я смогу останавливаться на ярмарках.
Однажды я была на представлении блошиного цирка. Зрители сидели вокруг крошечного манежа, оснащенного лупами. Помню, во время завершающего номера блохи наперегонки тащили за собой мини-повозки, и одна блоха, пробежав полпути, внезапно перестала двигаться.
Еще мне нравятся усохшие головы и лягушки, забальзамированные в стеклянных бутылках.
Вообще-то я собираюсь странствовать по миру не вместе с гостем, а без него. Но и дом я не хочу уступать ему без борьбы. Пока у меня дома стоит диваногость, мне надо его использовать. К тому же он привносит в дом аромат странствий, мне даже радио включать не приходится. Гость для меня некое фоновое журчание, иногда я называю это