Стреляли густо: уже в нескольких местах в правом крыле зияли дыры, и пару раз аэроплан покачивало. Но Кротюк держал курс четко, словно вокруг них небо не чернело от разрывов, гром не оглушал и осколки не впивались в обшивку машины. Снова легкий подъем, горизонталь… Взрыв где-то рядом, аэроплан подбрасывает так, что внизу живота становится холодно, но бояться уже некогда. Бросок… Рудольф сполз на сиденье, пристегиваясь. Взрыв. И снова Кротюк показал большой палец, правда, на пробковом шлеме у него теперь белел след, вероятно от шального осколка. Вот почему их подбросило. Они легли в левый вираж, обходя селение над лесом под защитой солнечных лучей, и в этот момент аэроплан словно содрогнулся.
Похоже, их достали пулеметной очередью: попаданий явно было несколько. Корпус сильно завибрировал, но двигатель работал, и они пока летели. Рудольф оглянулся на Иллариона. Тот махнул рукой вперед, выводя самолет из виража и продолжая лететь по прямой, не набирая высоты. Они шли параллельно поселку и дальше на северо-восток – кратчайшим путем к Даугаве. Рудольф посмотрел налево – над селением вставали два столба черного дыма. Горело знатно. Не зря слетали, – промелькнуло и исчезло злое удовлетворение.
Их продолжало трясти, и звук от двигателя немного изменился. Похоже, кусок одной из лопастей откололся, догадался Рудольф. Впрочем, на скорости машины это пока особо не сказалось. Дотянем. На крыльях были видны дыры от пуль и осколков – и это нестрашно. Главное, целы все растяжки, и двигатель не задет, и бак… Тут Рудольф внутренне похолодел, снова отстегнулся и слегка высунулся из кабины. Так и есть: за аэропланом рассеивался по воздуху бледный шлейф, блестевший в лучах солнца.
У их «Депердюссена» два бака – основной, расположенный под двигателем, и дополнительный, между сиденьями наблюдателя и пилота. Сиденья снизу защищены броней, чтобы хорошим парням не отстрелили самое ценное, как любил шутить Конон. Сиденья – да, защищены, а вот бак – нет. Если бы пробили основной бак, скорее всего, начался бы пожар, и они уже погибли бы: «Депердюссен» в полете горит лучше, чем спичка. Им же пробили дополнительный. Судя по шлейфу, скоро он будет пуст… Рудольф повернулся, показал Иллариону вниз, себе под ноги. Тот ухмыльнулся и махнул рукой: ерунда мол, дотянем. Но довернул чуть левее.