Шашлык нетерпеливо тявкает, и я плетусь следом за псом, на встречу новому дню.
Жизнь в деревне кипит. Стучат топоры, визжат пилы, где-то льётся вода, кричат дети и переругиваются взрослые. Солнце растекается по крышам, блестит в лужах, вплетает тонкие золотые ниточки лучей в разнотравье, гладит спину и затылок ласковой ладонью. Небо светло-голубое, лёгкое. День обещает быть знойным.
Шашлык нетерпеливо тянет вперёд, шлёпает лапами по лужам, расбрасывая светящиеся брызги, и я едва удерживаю поводок.
– Опять эту зверюгу на улицу вывела, – слышу, проходя мимо одного из домов, сварливый голос Егоровны. – Вот, передай Машке, коли хоть одной курицы не досчитаюсь, сама её псину пристрелю.
– Ага-ага, – поддерживает скандалистку другая бабка, ковыляющая со стороны колодца с двумя пластиковыми вёдрами, в каждом из которых трясётся жёлтый осколок солнца, словно кусочек сливочного масла. – Надо ж было такую образину завести.
Здороваюсь, многозначительно пожимаю плечами и прохожу дальше. Какие ко мне вопросы? Я всего лишь помощница, наёмный работник. Хотят поскандалить, пусть к хозяйке обращаются. Лично мне Шашлык нравится, несмотря на свирепый вид. И чего прицепились к собаке? Пёс на поводке, выгуливаем его только в поле, чтобы как раз всяких там обвинений по поводу пропавших кур и козлят избежать.
Настроение отличное, погода чудесная, перспективы радужные, и вступать в спор со скучающими старухами вовсе не хочется.
А вот и поле, пахучее, широкое, звенящее кузнечиками, пестреющее цветами. У самого горизонта чернеет жирная полоска хвойного леса.
Бросаю в его сторону резиновое колечко, смотрю, как пёс, с восторженным лаем, устремляется вперёд. Затем, расстёгиваю сумку, достаю старый плед и ложусь на траву. Смотрю в небо, втягиваю полной грудью горьковатый запах полыни, нежный аромат цикория и сладкое дыхание клевера, и ловлю себя на том, что готова. Готова впустить в свою жизнь другого человека, готова забыть прошлое, готова к новому. Я ещё молода, у меня ещё будут дети. А любовь? Бог с ней, с любовью! Да и кто сказал, что она должна вспыхнуть сразу, с первого взгляда, с первого прикосновения. Олежка парень хороший, и я постараюсь стать счастливой с ним.
Лечит ли время? Скорее нет, чем да. Однако, оно притупляет боль, прячет внутри, не давая стать острой. Вот и моя боль притупилась, съёжилась, сжалась в серый комок, затаилась в самом тёмном уголке души. Правда, по ночам ко мне продолжает приходить Молибден, улыбчивый, солнечный, притягательный. Мы, то прогуливаемся по территории детского дома, то смотрим на закат, разгорающийся над морем. После этих снов я просыпаюсь в слезах и с болезненным чувством потери и тоски по Даниле и острову, каждой клеткой ощущая, насколько мне не хватает шелеста волн, горячей гальки под босыми ступнями, криков чаек и кипарисовой зелени.