– Не будь таким пошляком, мне нравится наш город.
– Я просто хочу понять… я застрял в прошлом – надо мной кружатся серпы и молоты, как коршуны. А если я вырвусь в «сейчас», то что меня ждёт в этом «сейчас»?
Кислицкая потянулась, широко раскинув руки, как спросонья.
– Вы, мужики, совершенно неприспособленны к жизни.
– А ты приспособленная? – злой огонёк блеснул в его зрачках. – Кто спонсирует твою кампанию?
– Ты сам прекрасно знаешь кто.
– Кашкин?
– Какашкин.
– Ты с ним спала?
Антонина покрутила пальцем у виска.
– Хотя, может и спала.
– Как ты живёшь с этим? Я имею ввиду быть понаехавшей? Ты сдавала справку о нежелании состоять в гражданстве Украины?
– Да, сдавала.
– Чушь такая. Почему какая-то бумажка должна решать, кем я являюсь, а кем не являюсь? Я был в Чечне, там люди ходят в мечети и молятся.
– Ужас какой.
– А ещё они в горах пасут овец. Почему у них нет справок?
Антонина посмотрела на него как на дурачка:
– У овец?
– Тьфу, – Пётр отвернулся к стенке. Потом спросил примирительно:
– Ты видела Кавказ? Ты видела тамошнее небо?
– Я не видела Кавказа, Петя, собирайся, мне надо уходить, и я не хочу оставлять тебя одного в своей квартире.
Она пошла в туалет, а Пётр слез с кровати и подошёл к зеркалу. Он крепко-крепко зажмурился, голубое сияние ударило в глаза, и Пётр, гневно взмахнув кулаком, разбил зеркало. Вернулась Кислицкая и уставилась на осколки.
– Ну убирай теперь. – Она сложила руки на груди, стала вся серьёзная. – Будешь ремонт оплачивать.
Пётр хмыкнул. На балконе взял совок с веником. Антонина смотрела, как он сгребает веником осколки и вдруг повторила:
– Вы, мужики, неприспособленны к жизни.
Лерочка Балабанова всё же решила пойти на свадьбу Ивана Коновальцева и Марии Джус. Ею двигала странная совокупность желаний – то ли исправить прошлое, то ли переубедить настоящее, то ли окончательно со всем порвать. А может, просто-напросто, что-то до сих пор не угасло в её душе.
Хотя был вариант, который нравился Лере больше всего – совершить подлость. Правда, она не до конца была уверена, что у неё получится. Она сомневалась в своей нахрапистости, боялась выставить себя полной идиоткой и надеялась, что на свадьбе будет достаточное количество шампанского, чтобы либо не думать обо всём этом, либо заявиться на сцену полноценной гадюкой. Выглядело последнее весьма заманчиво, тем более, что Иван достался не ей, а какой-то посредственной девке с буржуйской фамилией.