Вик улыбнулся и вытянул из вороха разноцветных шуршащих конфет мелькнувшую красным боком.
– Благодарю.
– Приходи ещё, – услышал он в спину. Не судьба.
«Данные обновлены, Виктор». Атум, электронный администратор. Можно было и не обновлять.
***
Улицы перевели в ночной режим. Редкие фонари освещали проспекты ровно настолько, чтобы отличить мусорный бак от человека, остальное муниципалитетом не предусмотрено. Вик вдохнул полной грудью напоенный запахом жжёной резины воздух. Арканум всегда вонял чем-то непотребным. Разве центральные районы убирались с особым рвением, в остальных же горожане были предоставлены сами себе. Высоко в искусственное небо взлетела сигнальная ракета, бросая алые отблески на крыши многоэтажных комплексов. Где-то снова беспорядки. Надо будет обойти квартал, ввязываться в драку не хотелось.
Вик пошарил в кармане, нащупав цилиндр электронной сигареты, сунул мундштук в зубы и отправился по сумрачному проспекту в сторону дома. Мимо проскакивали спешащие к месту конфликта тени. Все хотят поучаствовать в заварухе. Можно взять электрокар, но его придётся ждать, а с условием перестрелки в соседнем квартале можно вообще не дождаться.
Послышались одиночные хлопки, а потом и треск автоматной очереди.
Безвкусный пар обволакивал глотку. Дерьмовая капсула, дерьмовый вечер и дерьмовый город.
– Эй! – дорогу преградила фигура. Интуиция, мать её, снова вступила в дело. У него оружие.
– Есть дурь? – хрипло и тихо спросили из темноты. Он один. Какой-то наркоман. Просто в руке у него пистолет, и поэтому есть уверенность, что ему ничего не угрожает. – Д-давай дурь.
– Я что, по-твоему, похож на торчка? – удивился Вик. Почему-то проспект пуст. Все зрители – в соседнем квартале.
– Т-тогда бабки, гони б-бабки! – и фигура трясёт пистолетом. Но близко не подходит. Может, не совсем укурился ещё.
– Нет наличных, – Вик выпустил пар изо рта и спрятал сигарету в карман.
– Ру-ки, р-руки поднял! – и вот фигура уже выступила под жиденький свет высокого осветителя. Точно, залётный. Недавно в городе. Куртка с широким капюшоном из прорезиненной ткани, мешковатые штаны и разбитые армейские ботинки. В руках – старенький, потёртый, судя по всему, давно списанный «Грач».
– Нет у меня ничего, веришь? – Вик поднял ладони кверху.
– Ч-что в к-карманах?
– В карманах? – Вик осторожно протиснул ладони в карманы брюк, нащупал только что приобретённую конфетку. – Леденчик. Держи! – и кинул его нападавшему. Тот от неожиданности дёрнулся, рука конвульсивно сжалась на спусковом крючке, но пистолет не выстрелил, а конфетка заскакала в левой руке наркомана, то подпрыгивая, то проваливаясь, никак ему не давалась. Вик быстро сделал плавный шаг, схватил пистолет одной рукой, а локоть другой с разворота сунул в темноту капюшона. Почувствовал, как кость воткнулась в чужие зубы. Парень, крякнув, отлетел к стене, выпустил оружие из руки и сполз на грязный тротуар бесформенной массой. Вик оглядел «Грач» в руке. Списанный боезапас из армейских складов, и откуда только он сюда попадает? Потёрт, и скорее всего клинит на взводе.