– Кто вы? – прошептала она, не успев подумать.
Дроссельмейер вздрогнул и выпустил ее руку. Маска приятного и учтивого собеседника снова вернулась на место. Это внезапное превращение привело Мариетту в чувство, и она покачала головой.
– Простите меня, я очень устала из-за репетиций, – сказала она с легким смешком, стараясь сгладить острые углы их разговора, хотя сердце все еще стремительно билось в груди, как у воробышка.
– Мне нечего прощать, – непринужденно ответил Дроссельмейер. – Я получу большое удовольствие, когда увижу результат вашего прилежания. Когда буду смотреть на вас. – Он задержал руку на ее пояснице, делая вид, будто подталкивает ее ко входу в дом. Мариетту охватила еще большая неловкость, когда она почувствовала, как он намотал на палец прядку ее волос.
Мариетта поднялась наверх в их с Фредериком общую гостиную. Она все еще чувствовала прикосновение Дроссельмейера, липкое, как сладкая желейная конфета. Когда она открыла дверь, Фредерик и Джеффри поспешно замолчали.
– Извините, я не собиралась вам мешать. – Мариетта хотела уйти.
– Чепуха, нет необходимости уходить из-за нас, – возразил Фредерик, наливая бренди из графина в два бокала и подавая один Джеффри, который внимательно смотрел на Мариетту.
– Уверена, что вы бы предпочли остаться наедине, – сказала Мариетта, она понимала, что эти двое остаются наедине друг с другом реже, чем им бы хотелось.
– С тобой все в порядке? – спросил Джеффри. – Ты, кажется, не в духе, может, тебе лучше немного отдохнуть?
Неудивительно, что Джеффри привлекал внимание многих дам до своей помолвки: черноволосый, кудрявый, с золотисто-смуглой кожей, острыми скулами и полными губами. Жилет из золотой парчи поверх белой сорочки и алый галстук только прибавляли ему привлекательности, и Виктория была в числе тех, кто был очень разочарован, когда узнала, что он теперь помолвлен. Фредерик вел подсчет таким дамам, его это забавляло.
Мариетта села в кресло с подголовником. Изумрудный бархат на нем уже вытерся, но ее платье из французского кашемира цвета сливового чая было плотным и мягким, а ноги защищало множество нижних юбок.
– Меня подстерег доктор Дроссельмейер во время прогулки по саду, – сказала она, взглянув на Фредерика. – Он вызвал у меня очень странное чувство. И теперь я невольно гадаю, кто он такой и откуда приехал. Почему он отказывается говорить о том, что с ним было до приезда в Ноттингем?