Он вспомнил, что персидский царь поставил шатер на возвышении, чтобы наблюдать за битвой.
Подъем закончился, принеся Ксантиппу облегчение. На вершине холма, возле жаровни, стоял Мильтиад. Он уже снял доспех и был в свободном белом хитоне. Обнаженные руки выглядели подчеркнуто сильными. Ксантипп с удивлением обнаружил, что у архонта появился живот, обтянутый мягкой тканью, как у беременной женщины. Он порадовался, что рядом нет Эпикла, который не оставил бы сей факт без комментария.
– Стратег! – приветствовал его Мильтиад. – Спасибо, что пришел. Хромаешь? Ты ранен? Извини, мне не сказали.
– Пустяки. И я больше не стратег. День был долгий, но закончился. Все назначения, произведенные собранием, истекли.
Возможно, именно из-за боли в колене и утомительной прогулки он не удержался и добавил:
– И ты больше не архонт.
Лицо Мильтиада сделалось жестким, он кивнул сам себе, как будто в подтверждение чему-то:
– Как странно, Ксантипп. Сегодня я разговаривал с несколькими стратегами. Бедный Каллимах не пережил сражения. В отличие от некоторых, он не был создан для войны. И все же Фемистокл пришел ко мне, как и Аристид. Аримнест из платейской тысячи преклонил передо мной колено и спросил, выплачен ли их долг.
– Они хорошо сражались, – заметил Ксантипп. – Надеюсь, ты так ему и сказал.
Мильтиад раздраженно воскликнул:
– Ну вот опять – забота о приличиях, правилах собрания, званиях! Я освободил платейцев от их долга, Ксантипп, потому что после сегодняшнего дня таков был путь чести. Однако я хотел сказать другое. Все остальные поздравили меня с нашей победой. Каждый взял меня за руку в знак приветствия и предложил вина. И вот ты, стоявший на моем фланге, читаешь мне лекцию о званиях и полномочиях? Ты странный человек.
Ксантипп уловил какое-то мимолетное движение в тени слева от себя. Бежать с больной ногой он не мог и потому отпустил напряжение, расслабился и стоял свободно. Если бы Мильтиад хотел забрать у него жизнь, он бы уже это сделал.
– Твое молчание… оно странно, стратег, – сказал архонт.
– Я свободный афинянин, Мильтиад. Не больше и не меньше.
– И больше не стратег, как ты сам сказал. И все же ты марафономах – воин Марафона, как и я. Ты сражался здесь, на земле фенхеля, песка и соли. Более того, ты один из благородных эвпатридов. Как и я. И афинянин, как и я.