Прошел очередную бухточку, уже хотел
влезать на следующий гребень, но понял, что что-то пропустил.
Оглянулся, от берега под углом внутрь уходила небольшая просека,
именно просека, а не русло очередного пересохшего ручья, которых
тут было множество, наполняемые только весной, к осени они
выглядели как каменные змеи. Этот же был слишком гладким, без
больших валунов и крутых поворотов. Посмотрим, что на конце этой
дорожки. Сил уже не было никаких. Голод перебил ягодами, но от
холода изрядно трясло. У меня всегда так: не поем нормально, то
сильно мерзну.
Ух, ты… старинный лабаз из вросших в
землю валунов, заросший мхом до полной невидимости, мощные двери с
хитрым внутренним замком забросаны ветками, если не знать где, то
пройдешь мимо и не увидишь. Пустой или есть что? Дверь все равно не
открыть. Прошел дальше, за амбаром увидел рыбацкую избушку на двух
человек, без печки, с нарами и небольшим оконцем, из которого
хорошо просматривается море. Соль, курево в пакете - это не надо.
Мятая армейская кружка. Сухари! Живем! Мешок привязан к потолку,
чтобы не добрались грызуны. Старые и каменные до невозможности.
Ничего. Собрал стекающую со скалы дождевую воду, бросил в рот
сухарик, запил. И еще, и еще… благодать. Вот только сколько раз в
год эти рыбаки тут бывают?
Пробуждение было интереснее, чем сны.
Снилось что-то яркое, но несуразное. Надышался, называется,
морского воздуха до полного промывания мозгов. Проснулся снова от
холода, дверь избушки была открыта, а от порога нехорошим кружком
смотрел «последний шанс» - бесполезный на охоте, но страшный вот
так в ближнем бою, короткоствольный офицерский морской карабин
«Баклан». Дорогая, кстати, штука. И не зря, надежный, как северный
зимний ветер, если уж задул, то три декады галс не поменяет. Так и
здесь, без осечек даже после заплыва в соленой воде, а выходная
дырка от пули… это уже не дырка, а полноценный вырванный шмат
мяса.
- Проснулся, - это, похоже, уже мне.
– Руки очень медленно, чтобы я видела.
Женщина?
- Я без оружия, - медленно сел на
нарах, в проем двери были видны только рука с карабином и полглаза,
-
Морячка, морячка,
Напои меня…
Морячка, морячка,
Я люблю тебя…
- Сейчас напою и полюблю, каторжник.
Сбежал?
Я посмотрел на свой «комбез»:
- Ну, почти…
- Почти… сиди и руками не дергай,
неохота тут потом все от крови отмывать.