– На «ты» – идеально. Стена шершавая и грязная. Если есть ещё манжеты, они не только порвутся, но и испачкаются. Дальше – джинсы. Синие штаны такие…
– Я знаю. Знаю, что такое джинсы. Не знаю, откуда, но – знаю.
– Хорошо. Ремень серый. Рубашка бледно-красная с синими полосами, они складываются в клетки.
– Красиво.
– Это правда. На руке часы.
– Вот эти часы? – Анастасия указала на блестящий браслет. – С синим циферблатом и бледными стрелками. С камешками?
– Точно. Значит, здесь совпали. И ещё серьги…
– Длинные такие, с капельками-вставками?
– Да. И здесь совпали.
– А волосы? Причёска у меня какая? – Анастасия подняла руки к уложенным высоко кудрям. – Тяжело её таскать, шевелюру эту.
– Волосы собраны в косу. Красивую. Плетение начинается на затылке…
– Я хочу потрогать, – она положила ладонь на затылок. – О! Чувствую. Точно-точно, не локоны.
– Не локоны, а ты… Ты чувствуешь локоны?
– Хорошо. Не чувствую, а вижу, то есть, знаю, что они там, – уточнила Анастасия. – А затылок не вижу. Только потрогать могу. Как стену гаража. Как и весь этот мир.
На несколько мгновений картинка изменилась. Словно на внутреннем экране кто-то переключил канал. Анастасия увидела гаражи, о которых говорил Марк. Заметила дорогу, где они стояли – узкую, разбитую людьми и машинами обочину. Пыльную и пустую. Она мельком глянула на себя: стройная, высокая. Кроссовки, джинсы, рубашка. «Да. Наверное, поэтому мне удобно: я не в сапожках на каблуках, а в кроссовках и джинсах. Мне бы только ещё чуть-чуть очнуться. Ещё ближе подойти к этой реальности».
– Помоги мне, – она с силой сжала локоть Марка. Пронзила его тревожным взглядом.
– Я уже помогаю. Что ещё сделать для тебя?
– Мне нужно домой. Как-то выбраться из этой картинки. Ты знаешь, как?
– Я не совсем понимаю, о чём речь… Давай прогуляемся по городу.
Волна паники окатила Анастасию. Она догадывалась, что сейчас произойдёт. Последний раз окинула взглядом новую реальность, которую она то и дело чувствовала рядом, но где ей впервые удалось очутиться, и, закрыв глаза, провалилась в обморок.
***
Очнулась она от мягкого поглаживания по руке.
– Пташка моя, ты вернулась, – прозвучал женский голос. – Я тебя ждала. Так ждала, нежная моя, – женские руки, мягкие и тёплые, держали руку Анастасии. Корсет был расстёгнут, верхняя юбка валялась на кресле с высокой спинкой, что громоздилось между окном и кроватью. – Я уже почти забеспокоилась. Потому что твои глаза… – женщина поднесла руку к щеке Анастасии и коротким резким движением нанесла удар. Звонкая пощёчина отразилась в стёклах решётчатых окон, какие бывают в старинных замках. – Ты почти открыла глаза, мерзкая девчонка! Ты почти открыла глаза во сне!