– Уходи домой, Танюша, одевайся и уходи подобру-поздорову, – зашептал он ей на ухо, – и о том, что сказала мне о той ночи, забудь. Слышишь, забудь! Эх, если б знала ты, куда влезла.
Он отпустил ее, отступил в сторону.
– Вот пальто твое, сапоги. Одевайся и уходи скорее.
Бросив заниматься прической и, видно, испугавшись скрытой угрозы, звучащей в его словах, она живо оделась. Он под локоть подвел ее к двери и почти вытолкнул вон, крикнул на прощанье:
– Не приходи сюда больше, слышишь, и обо мне не вспоминай!
Не дольше чем через четверть часа Громов и сам оделся и, забыв о трупе на кухне и о папке с секретными документами, отправился куда-то в каменный холодный лабиринт большого города, нырнул в ранние сумерки короткого зимнего дня.
Дальнейшие события, произошедшие с Громовым, были в высшей степени хаотичны, бессвязны и бестолковы. Даже крошечной толики смысла не смог бы отыскать в них не только умудренный прожитыми летами и не пораженный склерозом мозговых артерий муж, но даже и просто трезвомыслящий юноша.
Поэтому отметим всего лишь несколько главных деталей. После вышеописанных событий Громов отправился в ближайшее почтовое отделение, где получил весьма внушительный денежный перевод. Затем он направил свои шаги в один из самых дорогих ресторанов, где сначала вел себя вполне пристойно, но вскорости набрался, начал хамить, хватать за голые ляжки стриптизерш и злостно не реагировать на замечания охраны. После этого он был выведен из заведения под руки и брошен в ближайший сугроб.
Далее Громов был замечен еще в каком-то увеселительном заведении, но рангом пониже. Здесь он быстро нашел общий язык с двумя весьма доступными особами женского пола, с которыми сначала много пил, а потом заставил раздеться и в голом виде плясать на столе. Потом он тоже разделся и с неимоверным криком и хохотом заплясал вместе с ними, осыпая зрителей новенькими купюрами и отборной бранью.
Спустя некоторое время, оказавшись совсем в другом конце города с каким-то тоже пьяным капитаном, он палил из его табельного оружия по ночующим на березе галкам, но не попал ни в одну. Затем он предложил сыграть в русскую рулетку. На что капитан ответил категорическим отказом, мотивируя его тем, что пистолет системы Макарова меньше всего подходит для подобных игр.