Будка автомата нашлась почти сразу, но трубка, как и пророчествовал Михаил Филиппович, оказалась сорвана.
– Садись в машину, – приказал Прасолов. – Поедем. Как увидим телефон – остановимся.
Телефон они заметили возле ближайшего перекрестка, Татьяна пулей вылетела из автомобиля, сжимая в ладони приготовленную заранее монетку.
Нет, домой Сережа и Аленка пока не вернулись.
Не вернулись они и через час. И через полтора. И через два.
* * *
– Еще раз напоминаю всем: подразделения ГУВД переведены на усиленный режим несения службы, никаких выходных и отгулов не будет до особого распоряжения. Оперсостав работает по своему плану, остальные сотрудники – с девяти ноль-ноль до двадцати одного ноль-ноль.
«Мог бы и не напоминать, – подумал Виктор Гордеев. – «Усиление» объявили еще в четверг, на следующий день после смерти Брежнева, а сегодня уже суббота. Похоже, начальник всех нас считает слабоумными».
Оперативное совещание закончилось, народ выходил из кабинета с угрюмыми лицами.
– Витя, задержись, – прозвучало в спину, и Виктор притормозил у самой двери.
Вернулся, подошел к столу начальника отдела розыска, но садиться не стал, надеялся, что все обойдется каким-нибудь несущественным коротким замечанием, мол, тут не доделал или там не доглядел. Ну, обычное дело, в милицейской службе без этого не бывает. Конечно, если взбудоражить остатки оптимизма, то можно предположить, что речь пойдет о его переводе во второй отдел, занимающийся раскрытием тяжких преступлений против личности, но где ж его взять, оптимизм этот? После объявленных вчера в программе «Время» новостей об избрании Андропова генеральным секретарем ЦК КПСС можно ждать только одного: тотального наступления КГБ на все милицейские вотчины, и ничего хорошего в этом Виктор не видел. А ведь перевод в «убойный» отдел на должность заместителя начальника должен был вот-вот состояться…
Начальник смотрел на него задумчиво и немного отстраненно, словно забыл, зачем вообще попросил майора Гордеева остаться.
– Слушаю вас, товарищ полковник, – осторожно произнес Виктор.
– Сядь, Витя. Тут вот какое дело…
«Ну точно, перевод либо затормозился, либо вообще отменяется, – уныло подумал Гордеев. – Слова подыскивает, чтобы я не сильно расстраивался. Впрочем, он так сильно меня не любит, что вряд ли станет беспокоиться о моих чувствах».