По дороге домой я останавливаюсь полюбоваться видом, который привлек мое внимание. Достаю скетчбук и угольный карандаш. Между двумя домами – проулочек: деревья и кусты обрамляют его, создавая арку из листвы. Листья и ветви грациозно сплетаются посредине, а солнечные лучи струятся сквозь них, создавая пятнистый рисунок из теней на грязной дорожке. На полчаса я погружаюсь в рисование, опершись на бетонный столб. И только когда освещение меняется, я понимаю, что меня снова куда-то унесло и я потеряла счет времени. Блин. Запихнув вещи в сумку, я бегу всю оставшуюся дорогу до дома.
– Извини, – выдыхаю я, вваливаясь в прихожую. Сбрасываю обувь, передвигаясь по темному коридору, оклеенному узорчатыми обоями. На полу лежит толстый потертый ковер с уродливым красно-желтым орнаментом с завитушками.
Папа выходит из гостиной с мрачным лицом.
– Ты опоздала. Где ты была? Я ушел с работы пораньше, чтобы прийти вовремя.
Внутренне сжавшись, я стараюсь говорить ровным голосом:
– Извини. Отвлеклась на кое-что по дороге домой и остановилась, чтобы порисовать.
– Ты в порядке?
– Я в порядке.
Его лицо светлеет; он делает шаг вперед, кладет свою большую ладонь мне на плечо и легонько сжимает.
– Лейла, мы договаривались. Нельзя вот так пропадать. Люди за тебя волнуются.
Выскальзывая из-под его руки, я иду в гостиную.
– Я же сказала тебе, я просто рисовала.
Положив сумку на стул, я расстегиваю ее и достаю школьные учебники. Мне надоел этот разговор, и я не хочу еще одной ссоры.
Вздыхая, он идет за мной, садится на стул напротив; на темно-синей футболке видны пятна, потому что он лежал на полу в чьем-то доме, пока ремонтировал сантехнику.
– Тебе нужно носить часы, которые я купил.
– Так я чувствую себя в ловушке, – категорично отвечаю я. – Я не хочу считать минуты и все время смотреть на часы.
– Тебе нужно быть ответственной…
– Я ответственная. – Выдергивая руки из пиджака, я швыряю его в угол. – Папа, прекрати! Господи, почему ты не можешь дать мне хоть немного личного пространства? Что, по-твоему, может случиться? Мне четырнадцать – не четыре.
Он встает, грустно покачивая головой.
– После того, что случилось в той школе…
Разочарование в его голосе невыносимо. И я не нуждаюсь в его напоминаниях.
– Слушай, – раздраженно говорю я, – это позади. Я была в школе целый день, так? Я что, не заслужила немного доверия? Я всего на полчаса опоздала.