Родители были выбором сына недовольны. Особенно мать,
инокиня Марфа. Говорят, она обращалась к молодому государю с увещеваниями: таким-де избранием ты, сын, оскорбляешь родовитых бояр и князей; или же нет у них дочерей, не менее Стрешнёвой добродетельных? А Стрешнёв – он что? Кто? Кому известен?
Но Михаил, мягкий по характеру и обычно послушный
матери, на этот раз неожиданно проявил твердость.
С родителями он говорил о возникшем у него чувстве к Стрешнёвой и о своем христианском долге. Именно о долге, который Михаил увидел в том, чтобы помочь благородной не происхождением, а нравом и душой девушке. Говорил он с ними и о том, что живет Евдокия Лукьяновна у своенравных гордых родственников, терпит обиды и редкий день проходит у нее без слез. И при всем том она скромна и добродетельна, и никому не приходилось слышать от нее не то чтобы жалоб, но даже взгляда недовольного взгляда от нее не видели.
И убедил родителей. Не стала Марфа на этот раз настаивать на своем.
Дело в том, что царь по меркам своего времени был уж далеко не молод (судите сами, молод или не молод – 30 лет), а Марфа помимо прочего являлась еще и виновницей расторжения его первой помолвки с Марией Хлоповой3. Потом последовал кратковременный брак Михаила с Марией Долгоруковой. Супруги прожили вместе меньше года. Так получилось, что вскоре после свадьбы молодая жена заболела и умерла4.
Однако же, смирившись с предстоящей женитьбой сына на Стрешнёвой, свой властный характер царица-мать все же проявила.
По ее требованию у них с невесткой был один духовник, а Евдокия всюду, куда бы она не отправилась, сопровождала царственную свекровь. Ну что же, здесь Евдокия уступила. Вплоть до смерти Марфы она всюду следовала за свекровью.
Зато в другом вопросе, очевидно, для нее принципиальном, Евдокия Стрешнёва проявила достойную уважения твердость. Она категорически отказалась принять по царской традиции новое имя: её хотели наречь Анастасией. Такое имя было дано первой жене Ивана Грозного (которую мы знаем как Анастасию Романову); это же имя приняла несчастная Мария Хлопова, когда ту готовили в невесты.
А Евдокия не приняла. А отказ объяснила тем, что ни той, ни другой имя счастья не принесло. И осталась Евдокией. То есть собой.
Во дворец принц привез свою Золушку за три дня до венчания.