– Ну, какой уж слог! – не согласился Арсений. – Эту статью я тоже читал. Не помню, кто подсунул.
– «Читал», – тонко улыбнулся лейтенант. – Не сам ли писал?
– На самом деле? – постарался выразить удивление Арсений. – Донесли, что я написал? А если поклеп?
Ни на что хорошее Арсений не надеялся, но ведь и лапки поднимать сразу не годится, вдруг удастся вывернуться, отвести подозрение.
– Я не за тем пришел, чтобы выяснять – ты или не ты, – сухо сказал лейтенант. – И не валяй Ваньку. Не предусмотрительно черновики оставлять. Да где? В тумбочке. В общежитии.
Черт! Ведь думал выбросить. А утром напрочь забыл. Конспиратор липовый! Отпираться дальше смысла не было.
– Если не за тем пришел, то зачем? – спросил Арсений.
– Ты же хороший парень! – воскликнул лейтенант и, похоже, искренне. – Куда лезешь?
– Никуда я не лезу. В своей статье не нахожу никакой крамолы. Написал, что думаю.
– Знаю, кто тебя сбивает с верного пути. Устроил в доме сборища. Если сильно тоскует по тем местам, где побывал, можно вернуть.
– Касьяныч ни при чем. Уж в это поверь.
– Не знаю, как ты его называешь, но это враг. Убежденный и неисправимый. Я бы таких, будь моя воля…
И Арсений увидел близко рыбьи глаза этого человека – они смотрели, не мигая. Этого можно добиться долгой тренировкой, и срабатывает недурно, однако Арсений был не из робкого десятка. Он уже прикинул, что ему грозит, в худшем случае – пошлют на лесоповал мозги проветрить. Рыбу водой не испугать, а крестьянского сына работой. Хуже, если выдворят из страны. Это стали практиковать, как и в начальные годы советской власти, когда целыми пароходами отправляли за границу несогласных.
И словно угадав его мысли, лейтенант усмехнулся, отвел «убийственный» взгляд в сторону и сказал скучающим, тоже натренированным, видать, тоном.
– Никто тебя за границу не выдворит. Не надейся. И в исправительный лагерь тебя не пошлют. Так что «голоса» по твоему поводу вопить не будут. Они о тебе не узнают. С тобой могут поступить иначе.
– Похоже, начались угрозы?
– Думай, как хочешь. Но выступить против руководящей роли Коммунистической партии Советского Союза может только сумасшедший. Согласен? Как такое может прийти в голову, если человек здоров? Возможно, ты нуждаешься в психиатрическом лечении.
И тут Арсений почувствовал, как холодный и липкий страх пополз по спине. Он опасался, что капли пота выступят на висках, и тогда лейтенант обрадуется. Надо было держать себя в руках во что бы то ни стало. Он слышал о том, что так называемых «инакомыслящих» запирали в дурдомы и там могли с ними сделать самое страшное – лишить разума. А раз могли, то и делали. Ничего страшнее для себя Арсений не мог представить, чем потерять человеческий облик и превратиться в растение. Уж лучше расстрел!