Звон в голове ещё усилился. Словно неизвестная сила толкает меня на невероятные поступки. Боже, как скучно я жил… Порву, суки!
Лечу вослед янычару. Спикировав на чёрно-красную хребтину, выдернул «Глок» из кобуры… Но почему такой лёгкий? Как в кино, подумал я, и кто-то другой вместо меня нажал на спуск, и ещё раз, в бритый затылок – огонь!
Пистолет издал неприятный хруст.
Я отскочил в сторону, снова на спуск – и вновь пустой скрежет. И какие-то нечеловеческие басы:
– Ха-а-ха-а-ха-а-а…
Внезапно мир живых звуков вернулся. Оказалось – раскаты хохота, и громче всех – сам янычар.
– А доцент и правда тупой. Ха-а! Покушение на убийство центуриона. Средь бела дня, при свидетелях. Всё, Гриня. Ку-ку.
Слова не могу вымолвить.
– А знаешь, что за это полагается? Смертная казнь, на месте. Или штраф, сто тысяч. Тоже на месте.
– Да ну? – Надо же, как быстро сошёл на нет нервный озноб. – Я выбираю штраф.
– Машинку мою верни. Теперь доставай, что у тебя там… И медленно, чтобы я видел. На землю брось и пасуй сюда…
Вытащив из заднего кармана «котлету», кинул ему под ноги.
Янычар поднял пачку, поднёс к лицу.
– Точняк! Ты всё просчитал заранее?
Снова заржали. Но уже беззлобно, по-свойски.
Налетел ветерок, дождь прекратился.
– Можно выдохнуть… – осклабился сотник. – Ночь в Зоне тебе не пережить, но я могу помочь.
– С чего такой добрый? Я ведь пытался тебя убить.
– Забудем об этом. Человек вправе защищать свою жизнь.
– Золотые слова твои, сотник.
Я не узнавал себя: словно проснулся во мне другой человек – уверенный и даже бесстрашный; прямо наваждение, и ведь не первый раз за сегодня.
– Ты рисковал, Доцент. Это тебе в плюс.
– Ты говорил о помощи.
– Да. – Он взглянул на циферблат. – Через полчаса уходит спецпоезд на Материк.
– Спецпоезд?
– С продукцией. В пассажирском вагоне есть резервное место.
– Сколько? – я почти знал ответ.
– Двести тонн. На две поездки, туда и обратно.
– Лучше бы на одну.
– Нет, можно лишь в паре. Ты вернёшься, Доцент. – Он оседлал велосипед. – Я так думаю.