Слёзы застилали глаза, мешая увидеть дорогу и катились по щекам. Запинаясь в темноте подъезда, поднялась на чердак и спряталась в своём убежище. Холодном и одиноком убежище.
Разместившись на своей жёсткой лежанке включила тусклый светильник и только сейчас заметила, что всё ещё крепко сжимаю в руках злополучный бумажник.
Рассматривая со всех сторон чёрный квадрат из мягкой, нежной кожи не решалась его открыть. Просто периодически подносила к лицу и вдыхала невероятный аромат, который ощутила на перроне и просто наслаждалась.
Но любопытство взяло верх, и я с предвкушением заглянула в бумажник.
С водительского удостоверения на меня смотрел невероятно красивый мужчина.
Максим Борисович прочитала я его имя и отчество.
Я забыла, как дышать от нахлынувших чувств. Мне хотелось бежать и искать этого мужчину, чтобы никогда больше не расставаться.
Он ощущался таким знакомым и родным и в то же время я понимала, что это совершенно чужой, недосягаемый для меня человек.
От этих эмоциональных качелей я снова расплакалась. От несправедливости, невезения и унижений, которые сыпятся на меня в последние годы, придавливая к земле всё ниже и ниже не позволяя подняться и вздохнуть полной грудью.
Так, поглаживая фотографию, и стирая слёзы с лица я и уснула.
Проснулась от ощущения чьего-то присутствия и резко села. В темноте ничего не получалось разглядеть, только знакомый запах витал по всему помещению, даря спокойствие.
Я конечно слышала, что есть такие ароматы для медитации и спокойствия, но, чтобы такой запах исходил от человека!
Видимо вчерашние переживания дают о себе знать, подумала я и только хотела лечь обратно, как жуткий звук будильника пронзил всё вокруг.
Всё же придётся вставать. Выругавшись, что не смогла нормально выспаться, поплелась на работу.
На дворе было прохладно. К обеду становилось не на много теплее, всё же уже ноябрь, и сейчас при дыхании, изо рта шёл пар, а руки замерзали и краснели. Скоро кожа начнёт шелушиться и болеть, как всегда было в холода. Даже перчатки не помогали.
Подожгла собранные кучки листьев, которая долго не хотела разжигаться от сырости и начала сгребать в эти костры, вновь опавшую листву и ветки. Чуть-чуть даже согрелась.
Самое лучшее время разводить костёр, на рассвете. В это время даже природа ещё спит и нет ни малейшего ветерка. Видимо он тоже спит где-то, среди деревьев. Только я одна хожу здесь, веником размахиваю.